Эд повернулся к оркестру и взмахнул руками. Грянула музыка, веселая и ритмичная. Микки, пританцовывая и улыбаясь во весь рот, вылетел с микрофоном на сцену. Он пел отлично, и через минуту завел публику так, что она стала ему дружно подпевать и аплодировать.
Даже седой старик в роговых очках и с длинными усами под крючковатым носом вынужден был лениво похлопать в ладоши и изобразить на своем лице радостную улыбку. Старик сидел в углу, за дальним от сцены столиком. Он очень боялся, что несмотря на парик и грим, кто-нибудь из посетителей узнает в нем знаменитого профессора Гейзеровского. Но уходить из бара он не спешил: он надеялся улучить момент, когда сможет, все-таки, поймать шельмеца-гнэльфа и доставить его в клинику для дальнейших наблюдений.
Сидеть просто так было не совсем удобно, и профессор сделал официанту заказ. Когда графинчик с водочкой и закуска оказались у него на столе, Аркадий Борисович взглянул на часы: было ровно десять часов вечера. Профессор подумал и налил себе рюмочку спиртного.
В двенадцать часов графин опустошился. Гейзеровский сидел, опершись подбородком на сжатый кулак, и осовелым взглядом смотрел на сцену, где пел и танцевал, свежий как огурчик, гнэльф Микки. Усы профессора «переехали» на правую щеку, а парик переместился на левое ухо, но их обладатель не чувствовал этого. Он только сидел и смотрел, и лишь изредка подслеповато моргал глазами, оглушенный музыкой и спиртным. Потом он незаметно для себя самого опустил усталые веки и уже не поднимал их до конца представления.
Официант выпроводил Аркадия Борисовича из бара на улицу самым последним.
– Возьмите ваш портфель, – сказал он профессору и подал ему забытую под столом вещь.
– Спасибо, там мой револьвер! – обрадовался Гейзеровский.
– Еще вы оставили это, – официант протянул профессору пучок рыжей шерсти.
– Это? – удивился Аркадий Борисович. – А что это?
– Ваши усы, я нашел их в салате.
– Странно… Что они там делали?
– Наверное, снимали пробу.
Официант вручил Гейзеровскому усы, заботливо поправил ему парик и сказал на прощанье:
– Всего доброго, заходите еще. А сейчас примите аспирин и ложитесь спать.
И он закрыл дверь за подгулявшим посетителем.
– А где гнэльф? – вспомнил профессор. – Где гнэльф?!
Но ему уже не ответили.
По вечерам на эту улочку десятками выходили на промысел ярко накрашенные девицы. Выбор был большой, на любой вкус. Аркадий Борисович медленно ехал в машине вдоль улочки, прижимаясь поближе к тротуару, и придирчиво высматривал орудие для своего нового замысла.
Вдруг он увидел смазливую девчонку невысокого роста, но с пухленькими формами, одетую не так вызывающе, как остальные жрицы любви, и, поравнявшись с ней, быстро затормозил.
– Хочешь заработать, красотка? – спросил он девушку, выглядывая в открытое окно.
– А почему бы и нет? Подышать свежим воздухом я еще успею.
Гейзеровский распахнул дверцу и усадил незнакомку рядом с собой.
– Тебя как зовут?
– Катя.
– Я так и думал… Ты хочешь посидеть в баре, послушать музыку?
– Всухомятку?
– Закажешь все, что захочешь.
– Тогда поехали. Мы зря теряем время!
Автомобиль профессора тронулся с места и покатил, набирая скорость, в сторону «Райского уголка».
– В баре я покажу тебе одного человека, – начал давать Аркадий Борисович инструкции девушке, – тебе нужно будет его соблазнить. Получишь большой гонорар, если тебе это удастся.
– А если нет?
– Получишь пол-сотни баксов за потерянное время. Но тебе удастся: этот парень – любитель поволочиться за девушками.
– Зачем же такому помощь? Обычно такие типы обходятся без посредников.
– Он – лилипут.
– Боже, это что-то новенькое в моей практике!
– Но ему часто кажется, что он – обычный человек. Учти это и веди себя соответствующим образом.
– А куда мы с ним пойдем? У него есть дом или квартира?
– Есть. Но будет лучше, если ты пригласишь его в отель. В «Карамболе» я снял для вас номер, сам я тоже буду рядом.
– В «Карамболе»? Это – чужая территория, могут возникнуть неприятности…
– Чепуха! – Гейзеровский досадливо махнул рукой. – Ну, вот мы и приехали…
Он припарковал машину на автостоянке неподалеку от бара и повел Катю в «Райский уголок», где уже вовсю гремела музыка и откуда доносился задорный и веселый голосок новой поп-звезды Малютки Мика.
