— Которую рассказать: «Пепек, Бепек, Фелек» или «Сказку Кючук-Мурада»?
Мы с Тагуи переглянулись. Предпочтение отдали второй, хотя «Пепек, Бепек, Фелек» звучало не менее многообещающе.
— Ладно, расскажу тогда «Сказку Кючук-Мурада».
Одному царю все никак с женами не везло, какую ни возьмет, все оказываются негодными и распутными. Двадцать раз кряду женился, и все двадцать жен как на подбор оказались негодными, он им всем велел головы поотрубать, а сам задумал такую себе девушку в жены добыть, что в жизни молока сырого в рот не брала.
Дал он свои слугам мешок золота и послал их искать по разным царствам-государствам, чтобы, как только где какая царская жена родит дочь, они отдали золото да взяли бы ту девочку ему в жены. Он ее вырастит и женится на ней. Пошли слуги к одному царю — жена у того только что дочь родила. Дали ему мешок золота, взяли дитя, положили в сундук и привезли своему царю. Тот бросил девочку в отдельную комнату и запер ее накрепко, да так, чтоб свет солнечный в ту комнату не проникал. Только старуха одна каждый день приходила и той девочке еду приносила. А слугам-поварам своим царь строго-настрого приказал: смотрите, чтобы в мясе, которое ей относят, костей не было, не то, неровен час, дитя малое по неразумию бросит кость в окно, окно разобьется, свет солнечный и проникнет в комнату.
Раз отнесла ей старуха мясное кушанье. И в блюде том кость осталась, доела девочка свое кушанье, а кость бросила в окно, окно разбилось, свет солнечный проник к ней в комнату. Она-то за всю свою жизнь света белого не видывала, перепугалась сильно и все хохотала. Пришла старуха, увидала, что окно разбито, и подивилась.
А дитя принялось старухе жаловаться: «Что со мной? Маетно мне».
Ну, та и давай ей рассказывать, что снаружи-де белый свет, жизнь да смерть, радость да горе.
Послала девочка к царю человека и говорит: «Я хочу белый свет повидать».
Отдал царь приказ, чтобы пустили ее по саду погулять. Пошла она гулять по саду, видит там студеный источник, отпила из него воды, а вода та, оказывается, не простая — Вода бессмертия.
Пролежала девочка после этого девять месяцев и родила сына. Назвала его Кючук-Мурадом. Но недаром жила она затворницей, царю-то и невдомек было, что сына она родила. Царь уже хотел жениться, только девушка все отнекивалась, мол, мала я еще, обожди еще семь годков. Подрос Кючук-Мурад и пошел во двор, с детворой поиграть. Но дети били его и гнали от себя, приговаривая: «Пошел отсюда, у тебя отца нет. Сирота ты». А бедное дитя и впрямь не знало отцова имени, что ему было сказать?
Раз воротился он домой в слезах и говорит: «Как моего отца звать, матушка? Затравили меня дворовые дети, говорят, что я сирота».
Мать говорит: «Нет у тебя отца, сынок, ты от Воды бессмертия зародился. А слова этого боле не произноси, не то дойдет до царских ушей — не миновать беды».
Отважный Кючук-Мурад услышав это, вывел ночью из царской конюшни двух огненных скакунов: одного сам оседлал, на другого мать усадил, и сбежали они.
Ехали они, ехали, долго ли коротко ли — одному Богу ведомо, пока не доехали до дома одного дэва, к дверям которого тот приставил огромный мельничный жернов, а сам внутри затаился. Взял Кючук-Мурад тот жернов одной рукой и отбросил на пять верст. Увидал это дэв, подивился, а про себя подумал: «Я сам-то с трудом тот жернов с места сдвигал, как же он его так далеко закинул? Худо мое дело».
Сели мать с сыном поесть. Дэв со страхом сквозь щелочку поглядывает на Кючук-Мурада. А тот позвал дэва, чтобы сел с ними за стол. Когда они поели и встали из-за стола, принялись они с дэвом биться. Замахнется дэв палицей, Кючук-Мурад схватит, он замахнется — дэв схватит. Но раз Кючук-Мурад так метнул палицей в дэва, что тот на тыщу кусков разлетелся. Кючук-Мурад порубил его на мелкие кусочки, покидал те кусочки в черный мешок и схоронил. А матери наказал, чтоб не ходила мыть голову на том месте, не то дэв оживет.
Только мать у него была своенравная: каждый день мыла голову как раз над тем местом, а поскольку Кючук-Мурад в это время ходил охотиться, то не мог видеть этого. И дэв ожил. Мать Кючук-Мюрада того дэва полюбила, и вместе они стали прикидывать, как бы от сына избавиться, чтобы дэв на ней жениться мог.
