Продемонстрировав, как ходит Пауль, Випси передохнула и снова отошла к краю картофельного поля.
— А теперь гляди, как ходит Паулине! — взвизгнула старуха. — Гляди, у Паулине левое колено выскакивает из чашечки. Но она очень проворная женщина и знай себе шпарит дальше. Как только нога подвернется, она звонко-звонко протараторит: что сделано — то сделано, что сделано — то сделано!
Изображая Паулине, старуха подошла к мужчине, беззвучно хлопнула в ладоши — пестрая варежка заглушила звук — и расхохоталась.
Мужчина, на которого полоумная действовала угнетающе, сказал:
— Ну, мне пора.
— Куда? — опешила старуха.
— На выгон, за лошадью.
— Нет, нет, — испуганно вскрикнула старуха, и голос ее на этот раз прозвучал отчаянно и глухо.
Мужчина остался на месте.
Теперь давай играть! — требовательно воскликнула старуха и снова хлопнула в ладоши. Ты будешь Паулем. Но кто-то ведь должен изображать Паулине! Я бы не хотела. Ну, да ладно, любишь кататься — люби и саночки возить.
Старуха схватила мужчину под руку и потащила его.
Он не сопротивлялся и шел прихрамывая, недовольно повторяя, как было велено, что сожалеет о сделке.
— Что сделано — то сделано! — тараторила старуха, припадая на ногу и тычась головой в плечо мужчине.
Затем она внезапно остановилась, высвободила свою руку из-под руки мужчины, пристально поглядела на дым, поднимающийся из трубы дома, и укоризненно, произнесла:
— С тобой неинтересно, ты не умеешь правильно хромать.
— Я не умею правильно хромать! — развеселившись, пробормотал мужчина и заковылял к телеге, собираясь отдохнуть там.
А полоумная старуха тем временем уже открывала ворота. Она потеряла всякий интерес к сидевшему в телеге незнакомцу. Зато, приближаясь к дому, она что есть мочи закричала:
— Бенита! Бенита! Бени-тааа!
Мужчина приподнялся и посмотрел на двор.
Как он и предполагал, молодая хозяйка выбежала навстречу старухе, распахнула калитку и радостно поздоровалась.
— Бенита, — тихо повторил мужчина и ощупал карманы. Он вдруг почувствовал, что больше не может здесь оставаться. Отказавшись от мысли закурить, он слез с телеги и направился к женщинам, которые низко кланялись друг другу и хохотали.
«Бенита», — повторил про себя мужчина и ускорил шаг.
Приветливое лицо Бениты помрачнело, когда она увидела мужчину. С оттенком досады, отчасти же чтобы объяснить происходящее, она сказала:
— Старые друзья и старые воспоминания скрашивают будни.
Мужчина разглядывал Бениту и думал, в чем же притягательная сила этой женщины. В то же время такого рода любопытство казалось ему никчемным. Боясь, как бы выражение лица не выдало его, мужчина сдержанно засмеялся. Он сильнее припал на хромую ногу, почувствовал боль, и это вернуло ему внутреннее равновесие. Не давая себе пощады, он попытался вспомнить, когда в последний раз на него находило такое наваждение.
Бенита улыбалась с отсутствующим видом и смотрела в сторону, словно она боялась снова вызвать в мужчине смятение.
Тем не менее мужчина понимал, что завтра, чуть свет, он должен уехать. Хорошо бы запрячь лошадь и выехать на проселочную дорогу до того, как проснутся хозяева.
Старуха смотрела то на Бениту, то на мужчину, и в ее глазах на какое-то мгновение мелькнуло осмысленное выражение. Осмысленное и, быть может, даже тревожное.
В дверях дома показалась старая женщина в темном платке — ее-то мужчина и видел недавно на выгоне у белых стволов берез — и топнула пяткой о каменную ступеньку крыльца.
— Опять ты здесь, Випси, — стала она гнать полоумную.
Голос у старой женщины был довольно-таки грубый.
— Здесь, — не испугалась Випси и тоже топнула ногой о землю, едва не потеряв галошу.
Бенита захихикала, как школьница, и решила, что лучше ей улизнуть в дом.
— А вы кто? — обратилась к незнакомому мужчине женщина в темном платке.
— Эрвин Молларт, ветеринарный врач из-под Тарту, — представился он и, прихрамывая, подошел к старухе.
Его ответ услышала и молодая хозяйка, которая вышла на крыльцо с буханкой хлеба в руках.
— Куда путь держите? — осведомилась женщина в темном платке.
— К морю, — ответил мужчина и неопределенно показал на запад.
