Горбатов только было разделся и взял газету, как вдруг тревожно задрожали стены оттого, что хлопнули дверью, и тотчас же его позвали. Голос Якуба он узнал и заторопился: бросил газету, отстранил от себя Катю, которая еще не успела раздеться. Поспешно одеваясь, Горбатов не мог найти рукав.
Лицо обдавало холодным ветром. Впереди бежал Сорокин. Более легкий на ногу, он легко обогнал Горбатова, которого одолевала одышка. Алексей Иванович пошел крупным шагом.
У ворот конного двора стояли трое, а рядом — привязанная к столбу понурая лошадь, очевидно Динка. Эта старенькая, но выносливая кобыла работала еще безотказно; ее ставили иногда на лежневую ледянку, иногда на подвозку бревен к вагонам; прежний возчик возил средние воза и ни разу не жаловался на Динку. На обычные вопросы Якуба: «Ну, как?» — тот неизменно отвечал: «Ничего, ходит не хуже других. Уметь надо с ней… Кнута не любит. Ударишь, начинает артачиться… Я разузнал ее норов, без кнута езжу». Возчика премировали, потом дали ему лошадь получше, а Динку передали Самоквасову.
Подойдя к двору, Горбатов увидел Динку: болезненно обвислые бока вздрагивали, взъерошенная шерсть была мокрая, и по ней расползались темные пятна. Особенно много их было на крестце и ребрах. Приложив к одному пальцы, он увидел на пальцах кровь. Зашел спереди, — умные большие сливы глаз глядели на него мутно, словно у Динки кружилась голова и, боясь упасть, она боролась со своим страшным бессилием. Над правым глазом мокрое пятно кровоточило.
Самоквасов пошатывался на нетвердых ногах, царапая рыжую густую бороду, и отмалчивался на злые и негодующие замечания Якуба. Он все искал кого-то глазами, оборачиваясь по сторонам. Не Проньку ли искал, чтобы тот помог ему выпутаться? Но Проньки здесь не было.
Послали конюха за ветеринаром.
— Ты что? Пьян? — строго спросил Горбатов.
— Н-нет… Немножко тово…
— Ты за что ее? — наступал гневный Якуб. — За что избил?
— Стерва она, кнута просит… вожжой я ее, стерву, вожжой, — бормотал Самоквасов.
Подоспевший ветеринар осмотрел кровяные пятна: Динку били железным крюком от цепи, которой возчики увязывают на возу бревна. Низенький, тщедушный Якуб держал повод, уставясь на Динкино копыто; у него был такой болезненный, жалкий вид, словно его, а не Динку, истязали так жестоко.
Негромко почмокивая губами, Якуб тянул ее за повод, она не двигалась с места и поворачивала только голову. Якуб понял, что не меньше как на десять дней надо поставить ее на поправку, — а в лошадях была такая нужда!..
Якуб метнулся к пьяному и с силой плюнул ему в лицо:
— Подлец!..
И повел лошадь во двор.
Писать протокол пошли к Якубу на квартиру, так как контора уже была закрыта.
Встреча состоялась поздним вечером…
Побродив по темным улицам, Вершинин пришел в клуб, надеясь на последнюю возможность. Тут было людно, светло и даже не без уюта: на столах, накрытых красным полотном, зеленели в плошках цветы — хороший почин Ариши; вразброску лежали газеты, журналы, а в переднем углу стоял массивный бюст Ленина на черном постаменте, а рядом — высокая пальма.
Посетители — молодежь и старики — сидели тихо, разместившись на лавках и стульях, занятые кто чем… На сосновом некрашеном диване Гринька Дроздов — безусый юнец — приглушенным голосом читал о корабле, зазимовавшем в Ледовитом океане; Якуб разглядывал в журнале породистых военных лошадок. Влюбленный в них, улыбался, щурился, восхищаясь «достижениями на этом фронте». Семен Коробов, нагнувшись над шахматной доской, с необычайным ожесточением вел атаку на кузнеца Полтанова. (С недавних пор эта трудная и увлекательная забава стала во Вьясе почти всеобщим недугом.)
— Ты думай, — возмущался старик, когда кузнец брал ходы обратно. — Это тебе не лошадей ковать…
Вершинин, стараясь не привлекать ничьего внимания, молча сел в дальний угол с газетой в руках. Так просидел он с час, чувствуя, как с каждой минутой растет нетерпение. То и дело входили и выходили люди, поскрипывала дверь, и он каждый раз вскидывал глаза. Наконец она появилась… Сквозь поредевшие, жухлые листья цветка он увидел ее лицо, немного бледное, озабоченное. Ариша отперла шкаф и, позвав Дроздова, стала выкладывать наушники.
