— Исправишь,— начала снова раздражаться Эстелла,— а ваши неумолимые правила поведения семейной пары на корабле? Для нормальной семейной жизни нужны дети. Это тебе понятно?
— Ты же знаешь, это невозможно,— Яков Самойлович вздохнул. И дело совсем не в правилах, ты это отлично знаешь: корабль с переменной силой тяжести и невесомостью не место для рождения и развития нормальных детей. Такие случаи были известны до введения специальных правил. Вырастали уроды, которые одинаково плохо приживались и на кораблях и на Земле, да и вообще они не долгожители...
— Ладно, давай не будем об этом.— Эстелла поднялась с кресла и прошлась по каюте.— Наверное, это нечестно — обвинять других в слабости своей натуры. Извини.
— Ну что ты, Эстик,— смущенно пробормотал Яков Самойлович и спохватился.— Прости, у меня вырвалось само.
— Само,— передразнила Эстелла.— На то ты и мужчина, чтобы не случилось этих само. Очень тебя прошу, последи за своей речью. Неужели так трудно?
— Все,— твердо пообещал Сандалов,— больше ты от меня подобного не услышишь.
— Вот и хорошо. Давай будем отдыхать. Мне скоро на вахту.
В три часа по собственному времени корабля Сандалова поднялась с постели. Приняв освежающий душ, она неспешна позавтракала. Глубокий сон снял ее вчерашние сомнения, и она в хорошем настроении опустилась в кают-компанию, чтобы порыться в видеотеке.
У большого экрана сидели метеоролог Сергей Байдарин и гидролог Ия Радина.
— Что не спите, полуношники? — улыбнулась им Сандалова.
— Да вот, Сереженька развивает довольно любопытную мысль,— слегка прищурясь, объявила Ия Радина.— О благоустроенной планете. Садись, послушай.
Эстелла присела с другой стороны, и Байдарин, вообще не избалованный вниманием общества, тем более женского, покраснел от смущения и присутствия двух самых красивых, как он считал, женщин экспедиции.
— Продолжай, Сереженька,— ласково заглянула ему в глаза Радина.— Мы слушаем. До твоего прихода,— пояснила она Сандаловой,—он приводил палеоклиматологическую характеристику известных планет у звезд того же спектрального класса, что и наше Солнце. Там было много цифр и тебе, пожалуй, неинтересно, но вот выводы... Получается, что нас ожидает цивилизация, даже древнее нашей. Как тебе это нравится?
— Неужели так может случиться? — оживилась Эстелла.— Это ведь сказочная перспектива даже для нас. И, может быть, новый скачок в энергетике?
— Этого я не говорил,— замотал головой Байдарин.— Просто состав атмосферы навел на мысль сравнить ее с эволюцией однотипных планет и получается, что атмосфера должна быть более древней, чем у планеты Хаата в системе эпсилон Эридана. Что касается цивилизаций, то это домыслы Ии.
— Но, Сереженька, милый. Надо быть последовательным,— Радина в порыве полемики прикрыла его руку своей.— Именно на Хаата мы встретили наиболее древнюю из известных нам цивилизаций. Не без их помощи мы поднялись и на более высокую ступень развития. Так в чем же дело?
Прикосновение теплой руки Радиной несколько выбило его из колеи четкого мышления, и Байдарин не сразу уловил ошибку в ее рассуждениях.
— Может быть, и так,— сказал он, теряясь,— но...
— Никаких но... Ты говорил, что по составу атмосфера близка к идеалу, который могли бы создать наиболее развитые цивилизации? Говорил?
Ия убрала свою руку, и Сергей вздохнул посвободнее.
— Говорил. Ну и что же.— К нему вернулась наконец способность к анализу, и он заметил ошибку в ее логических построениях.— Ты упускаешь, Ия, из виду основное — твои выводы верны лишь для звезд главной последовательности близких по своему спектральному классу к нашему Солнцу, а здесь красный гигант.
— Значит, нет древней цивилизации? — вмешалась в полемику Сандалова.
Байдарин уловил разочарование в ее вопросе, но, верный своей точке зрения, только пожал плечами.
— Откуда я знаю.
— Нет, ты ответь,— не унималась и Радина.— Да или нет?
— Видишь ли, Ия. Я утверждаю, что нельзя сопоставлять планету Хаата с этой, но что мы на ней встретим, предугадать не могу. По всей вероятности, мы не будем бродить по ней в скафандрах...
— Спасибо, утешил,— засмеялась Радина,— а я-то думала, что ты развернешь перед нами полотно своей фантазии и докажешь, как это любит делать Никишин, что мне на этой благоустроенной планете решительно нечего будет делать, поскольку все ее водные магистрали упорядочены и взяты под строгий контроль автоматических регулирующих станций...
