Глубокое синее море (другой перевод) - страница 31

- Ну, я и сама этого не знаю. Но все было как-то уж слишком... Даже не знаю, как сказать. Ну, словно по нотам. Слишком много деталей проявилось или появилось как раз в нужный момент. Такие совпадения в пространстве и времени практически не случаются. И, кроме того, кое-что вызвало мои сомнения. Например, как Красиски заставил этого Эгертона заговорить по-немецки. Ведь это было сделано очень умно. А такой человек, как Красиски, с его уже поврежденным разумом вряд ли смог бы это сделать.

- Человек с поврежденным разумом еще не слабоумный, - возразил Годдер. - Ведь он все-таки был ассистентом в университете.

- Я знаю. Но было и еще кое-что. В театре это, кажется, называют блоком.

Умно, ничего не скажешь, подумал он. Или она сама какое-то время была занята в театре?

- Да, все правильно. Вы имеете в виду движение актеров в одной сцене?

- Угу. Трое мужчин сидят за столом. Линд - единственный, кто со своего места может предпринять активные действия и удержать Красиски. Капитан этого сделать не может, так как сидит на другом конце. Ты тоже не смог этого сделать.

- Капитан всегда сидит во главе стола, а я занял место совершенно случайно, - ответил Годдер.

- Я не совсем в этом уверена. Ведь ты, собственно, сидел там, где должен был сидеть Красиски. А с тех пор, как мы вышли из Калласа, он ни разу не появился за столом. Но тем не менее на этом месте всегда стоял прибор - на тот случай, если он все же появится.

Мысли вихрем пронеслись в голове у Годдера, но облегчения ему не принесли. Даже наоборот. Ведь тогда выходило, что в это дело втянуты и Барсет, и стюард, который обслуживал за столом? Неужели они руководствовались указаниями только капитана Стина?

Но в данный момент самой опасной проблемой была сама Мадлен Леннокс. Разумеется, мысль о том, что она тоже является членом заговора, была абсурдна, но тем не менее не исключалась возможность, что она каким-то образом была связана с Линдом. Вполне допустимо, что он тоже удовлетворял ее женские желания - и только ради того, чтобы знать, что у кого на уме, в том числе и у него, Годдера.

Если это действительно была ловушка, то она была до удивления проста и в то же время смертельна. От него ожидали единственного: чтобы он предупредил ее придержать язык за зубами, если она хочет добраться до Манилы. Если она играла динамитом бессознательно, тогда его совет наверняка заставит ее замолчать. Но если она расскажет обо всем Линду, это будет означать, что Годдер положил свою голову на плаху. Правда, тут имелась и еще одна возможность...

- Не смотри так много шпионских фильмов, - посоветовал он ей. - Иначе ты не в такое поверишь.

- Значит, ты уверен, что я все вообразила?

- Послушай меня, Мадлен, этому человеку дважды выстрелили в грудь, и мы все это видели! Это произошло при пяти свидетелях! Ты сама видела кровь...

- Знаю... все, наверное, так и было, и тем не менее что-то продолжает меня беспокоить. Вот я и пытаюсь понять, что же это было.

Он вздохнул.

- Именно таких свидетельниц прокуроры и желают иметь на процессах в делах об убийствах. Они обычно говорят приблизительно так: "Да, я видела, что этому человеку буквально снесло голову пулей, но я ни на секунду не могу поверить, что он был ранен".

- Возможно, ты и прав, - ответила она.

Что ж, не исключено, что Годдеру удалось ее убедить. Но сам он сомневался в этом.

Стояло жаркое солнечное утро, легкий бриз рисовал рябь на поверхности воды, и "Леандр" лениво плыл вперед. Пробило восемь, когда Годдер начал свою утреннюю прогулку по средней палубе. После вчерашней грозы корабль казался словно вымытым, и чистота на корабле гармонировала с чистой и ясной погодой.

Недоверия и подозрения прошедшей ночи улетучились, и все его вчерашние мысли теперь казались ему смешными. Улыбаясь в душе самому себе, он констатировал: не только Мадлен Леннокс смотрела слишком много шпионских фильмов и читала детективных романов.

Сделав четыре круга, он обратил внимание, что корабль плывет сквозь огромные рои макрелей. Он перегнулся через перила, чтобы внимательнее понаблюдать за этими рыбками. Такой феномен ему удалось наблюдать всего два или три раза за всю жизнь, а этот косяк, казалось, состоял из миллионов недавно вылупившихся рыбок.