Овчаренко с товарищами прошли еще дальше в сторону от склада, чтобы выяснить, есть ли к нему подходы. Углубившись в лес, с километр пробирались они по колено в снегу, пока путь им не преградил глубокий овраг. Пошли вдоль этого оврага, так как перебраться через него было уже невозможно. Снег лежал там в полтора-два метра глубиной. Вышли к опушке леса и увидели чистое поле, и ни селения, ни дорог, ни леса…
Разведчики еще продвинулись по опушке, и вдруг совсем рядом, буквально в пяти метрах, услышали лязг затвора и вслед затем визгливый окрик:
— Хальт!
В одно мгновение Овчаренко прыгнул на немецкого часового и вырвал у него автомат. Часовой выхватил из ножен тесак. Тогда Овчаренко сильным выпадом ударил его в скулу. Немец вскрикнул и закружился на месте. Подскочили другие разведчики. Один из них стукнул гитлеровца гранатой по голове, и тот, сразу обмякнув, рухнул в снег.
Разведчики схватили «языка», заткнули ему рот и бросились в лес. Отбежав метров на сто, остановились, внимательно прислушиваясь к ночным шумам. Все оставалось по-прежнему. Крик часового был настолько коротким, что, видимо, никто его не слыхал.
— Капут, отвоевался, — сказал Овчаренко, осматривая немца. — И какие же они, черти, хлипкие. Легонько стукнули — и на вот тебе, уже и дух вон. А не плохо было бы его притащить к командиру.
Но дело приобретало серьезный оборот. Все понимали, что едва немцы обнаружат исчезновение часового, как поднимется тревога.
Быстро закопав мертвеца в снег, разведчики стали осторожно пробираться дальше. Хотелось лишь знать, давно ли этот часовой заступил на пост. Решили двух человек оставить на месте, где стоял часовой, чтобы снять и тех, кто придет ему на смену, и таким образом выиграть время, в течение которого можно отойти к своим. Пройдя еще двести метров, разведчики увидели грузовые машины, стоявшие в углублениях, вырытых в снегу. Некоторые из них были порожние, а другие груженые. Насчитали шестнадцать машин и два бензозаправщика. Чуть в стороне, на сложенном из шпал фундаменте, стояли две цистерны с горючим, а поодаль от них — землянка.
Овчаренко сообщил, что двое из его группы находятся там, на месте смены немецкого караула, а все остальные вернулись в расположение отряда.
— Мы бежали во весь дух, чтобы предупредить о возможной тревоге в лагере противника, — сказал Овчаренко.
Выслушав разведчиков, я собрал командиров взводов и поставил задачу:
— Первый и второй взводы с одной самоходкой идут в голове колонны. Они должны, не останавливаясь у склада, проскочить мимо него, выйти в место расположения автоколонны и уничтожить ее вместе с шоферами и охраной. После этого, не задерживаясь на месте ни минуты, вернуться назад к складу и соединиться с остальным отрядом. Эту группу возглавит Кобцев.
Задача отряда: уничтожить склад с боеприпасами и его охрану.
Автоматчики разместились на машинах, и танки понеслись вдоль опушки леса, наполнив его ревом мощных дизелей. Обогнув угол леса, повернули в направлении расположения вражеских тылов.
Через десять минут головные танки уже проскочили мимо склада, направляясь дальше к автомашинам.
Я застопорил свой танк напротив землянки, в которой располагалась охрана склада, и, развернув пушку, выпустил два снаряда в крышу. Внутри ухнуло, и в воздух поднялись обломки жердей и комья земли. До десятка вражеских солдат было срезано пулями автоматчиков, которые, соскочив с машин, бросились уничтожать охрану оклада и часовых.
Одного из них, зарывшегося головой в сугроб, вытащили за ноги и привели к машинам. Он весь дрожал и что-то лепетал. Возиться с ним нам сейчас было некогда. На время мы посадили его в машину Семенова.
Я вылез из танка и, взяв с собою Найденова с десятком автоматчиков и лейтенанта Гаршина с подрывниками, пошел осмотреть склад. Мы насчитали сто восемьдесят шесть штабелей, в каждом по сорок ящиков. В стороне, в яме, обложенной бревнами, хранилось тонны полторы тола. Дальние штабеля мы решили подорвать этим толом, а те, которые были расположены ближе к танкам, расстрелять из пушек. На каждый штабель заложили по десяти килограммов тола и от запалов протянули длинные концы бикфордова шнура.
