Впрочем, учитель не обратил на пожелание добро пожаловать никакого внимания. Кажется, какая-то невеселая мысль, как случайно проглоченная косточка, застряла в нем.
– Стоять!
У нас даже рты от удивления раскрылись.
Ноги, как колеса тормозящей машины, сделали пару бессмысленных шагов и остановились.
– Стоять, кому сказал!
У входа в сельсовет сидел наш Участковый с канцелярской книгой и неизвестной большой собакой.
Собака, в отличие от Участкового, улыбалась и показывала язык.
Рядом стояла какая-то конструкция, подпертая табуреткой и партой, чтобы не упасть. Если присмотреться, это был выломанный откуда-то дверной косяк. Можно было даже прочесть накорябанное на нем нелитературное слово.
На подпиравшей косяк табуретке сидела жена Участкового, дородная, с синими от усьмы[4] бровями. Она тоже улыбалась. Перед ней красовалась другая табуреточка, на которой лежали сигареты, несколько помятых конфет, насвай[5] и другие продажные вещи.
Мы с Мусой переглянулись. Ничего такого здесь еще неделю назад не замечалось.
Участковый, прогуливаясь подозрительным взглядом по нашим лицам, сказал:
– Документы – мне, драгоценности и всё, что звенит, – ей!
И ткнул своим откормленным пальцем в сторону супруги.
Муса, который вообще среди нас самый непримиримый борец, возмутился:
– Искандер-акя, это что такое? Какие документы? Ты, что ли, с моим двоюродным братом со стороны отца в одном классе не учился, тройки вместе с ним не получал? Меня не знаешь, что ли? Какие я драгоценности должен твоей супруге отдавать?
– Тихо стой! – перебил его Искандер-Участковый. – А то сейчас собаке на тебя доложу, она тебе рот откусит.
Собака завиляла хвостом. Искандер вытер пот:
– Не нужны моей жене твои паршивые драгоценности… Инструкция такая! Сдашь государству – через пять минут оно их тебе в личные руки вернет. И другие изделия: ключ-млюч, протез-велосипед… Террористов ждем, понимаешь?
– Каких террористов?
– Обыкновенных. Телевизор глазами смотреть надо. В телевизоре – всё сказано.
– Искандер-акя, ты же умный человек, знаешь, что у нас давно света нет: какой телевизор без света работать согласится?
– Откуда я знаю, я что тебе – телемастер, что ли? Может, террористы вам телевизор на батарейке подарили, сейчас техника на всё способна… Говорю: инструкция.
– Искандер-акя, может, кто эту инструкцию писал, с моим братом не учился и к дяде моему, у которого на войне ногу оторвало, гостить не ходил. Но ты же учился и ходил, и меня знаешь, и его вот тоже…
И Муса показал на меня.
– А этот молодой человек – кто? – Участковый наконец проявил давно скопившееся любопытство в отношении учителя.
– Он – наш новый учитель! – крикнули мы с Мусой. – Не слышал разве?
Собака разлеглась у ног Участкового.
Хорошо, инструкция есть инструкция.
Мы мрачно ковырялись в карманах, вытаскивая какой-то металлический мусор, проволоку, гайку… Весь этот позор складывался в миску, которую держала жена Участкового. Бедному Мусе даже пришлось снять металлическое изделие в виде ремня, отчего брюки сразу поехали вниз.
Голые ноги Мусы, конечно, на конкурс красоты не отправишь.
– Ханифа-опá! – крикнул Муса, чуть не плача. – Вы бы отвернулись, как женщина!
– Я теперь Безопасность-опа, – сказала супруга Участкового. – А твои ноги я сто раз видела, когда ты на них в детстве из нашего огорода убегал.
Ремень, свернувшись позорным червяком, лег в миску.
Наконец Участковый записал все наши фамилии и стал пропускать по одному через дверной косяк.
Учитель, который до этого находился в своих мыслях, неожиданно спросил Участкового, показывая на косяк:
– Извините, акя. Этот… прибор. Вы его уже проверяли, хорошо работает? Я просто хотел сказать, я в столице один раз проходил через это, но оно другое немного было.
– Так то – в столице! – сказала Ханифа-Безопасность. – В столице, когда я один раз была, я такие вещи повидала… Под землей, как принцесса, ездила; в театре прохладительный напиток пила!
– Да, у нас тут не столица, – согласился Участковый. – В столице, наверное, и террористы нормальные, и всё как положено. Хорошо еще, что-то похожее вместо этого прибора нашли, а то бы начальство мне голову отрезало и на моих же глазах из нее бешбармак приготовило.
