— Теперь очевидно, что это была ложь, — Риз продолжал следить за приборами перед собой. В темноте ему приходилось полагаться в большей степени на автопилот.
— Поэтому кое-кто ещё поплатится за свой лживый раздвоенный язык! — в этом обещании ясно почувствовалась холодная уверенность и неприкрытая угроза. Цивилизация салариков была близка к феодализму. Трагедия, вроде этой, когда был вырезан клан Сакфора, приведёт, как принято в родном мире торговцев, к кровной вражде, в которой примет участие каждый член клана от мала до велика. Но до сих пор нельзя было сказать, что послужило её причиной. — Вы думаете, — продолжала она, как будто в самом деле могла читать его мысли, — что женщина-домохозяйка не может взять нож и прикончить врага. Сейчас — да! Но это время придёт. Теперь я являюсь Главой Клана.
Она была права! Риз вздрогнул. При определённых условиях, что случается крайне редко и то при исключительных случаях, выживший взрослый член семьи, независимо от того, какого он пола, становится Главой Клана. К тому же у салариков женщина также может потребовать право на вендетту у Верховного Суда своей планеты и даже вызвать межзвёздную войну.
— Нам бы сначала, — подчеркнул Риз, — самим благополучно выпутаться из сложившейся ситуации.
— Вы думаете, люди Рексула ещё остаются на плантации?
— Если только они добровольно не покинули её, на что, насколько я знаю, не было и малейшего намёка. Они в лучшем положении, чем любое владение инопланетян по эту сторону гор. За последние несколько месяцев они сильно укрепили свои защитные сооружения, и у них есть наёмники.
Саларика чуть шевельнулась, и в блеклом свете приборной доски блеснул её серебристый мех.
— А всё-таки, вдруг весь штат Рексула покинул плантацию? — поинтересовалась она.
— Дама, — церемонно обратился к ней Риз, — вам было бы лучше помолиться своему Богу или Духам Высших Сил, чтобы они были там. До плантации энергии нам хватит. А вот на путешествие через горы её уже не останется. И я не считаю, что мы сможем одолеть этот путь пешком.
— Благодарю вас за столь ясное объяснение, — не без сарказма промурлыкала саларика через несколько секунд. — Но признайтесь всё же, неужели вы действительно настолько хорошо знаете джунгли, чтобы с такой уверенностью заявлять, что такое путешествие пешком нам не под силу?
— Только не когда с нами дети. Я даже не уверен, что опытный следопыт Службы Разведки смог бы одолеть этот путь, особенно когда по его пятам идут кроки.
— Значит, наше будущее колеблется на лезвии ножа, и если этот нож наносит рану… — снова блеснул серебряный мех, она почти как настоящий землянин пожала плечами. — А теперь выслушаете меня, лорд Риз… — юноша вздрогнул, услышав такой официальный титул. Ведь она только что объявила себя Главой своего клана, и теперь обращалась к нему как равный к равному, как принято в её мире, что бывало крайне редко у этих надменных салариков. — Раз уж мы попали в такую ситуацию, мне бы хотелось во что бы то ни стало добраться до высокогорных мест, потому что я слышала, что эти зверо-змеи не любят холода и снега, который покрывает горные пики. А когда мы окажемся в безопасности, мы выйдем на тропу войны и пройдём по ней до самого Океана. Или вы, земляне, считаете, что такие действия неправильны и неуместны?
— Мне это не кажется неуместным, — признался он, — если так нужно. Мы, земляне, верим в то, что дети и женщины не должны попадать в руки таких врагов, как кроки, пока жив хотя бы один мужчина.
— Однако в посёлке осталась женщина вашего племени, — заметила Исига. — И она тоже погибла.
— У нас были разные мнения. Некоторые считали, что поскольку они прожили здесь уже много лет и относятся к крокам доброжелательно и со справедливостью, им нечего бояться…
— Доброжелательно! Справедливо! — возбуждённо зашипев, перебила саларика Риза. — Как можно доброжелательно и справедливо относиться к чужакам? Для саларика доброта проявляется только в отношениях со своими спутниками жизни, детьми и членами его клана. Свою доброту он не тратит на чужаков. Справедливость — да, таково наше отношение ко всем до тех пор, пока не вырыт топор войны… Но только эти слова для салариков значат одно, для землян — другое, а для этих зверо-змей — третье. Мы следуем тому образу мышления, который был дан нам предками; как мы можем изменить свои тропы и ожидать, что не обнаружим на них ловушек? Те, кто верил, что зверо-змеи будут относиться к ним точно так же, были просто глупцами!
