— У нее его нет? — И Гекс ударил Укию цепью по лицу. — Не принесет? — Еще один удар. — Игрушка? — Только третий удар смог выжать из юноши стон. — Хватит словами играть, скажи прямо.
— Дистанционный ключ. Дженет Хейз потеряла его в лесу и забыла об этом, так? Ты убил ее: она тебя подставила.
Гекс смотрел на него, сжимая в руках окровавленную цепь, и Укия понял, что его могут этой самой цепью забить до смерти. Ему захотелось еще раз взглянуть на Индиго, но он не решился: нельзя, чтобы Онтонгард понял, насколько она важна для него.
— В парке был Шоу. Ключ у него?
Гекс легко мог отличить ложь от правды, и Укия сказал ему правду:
— Ключ впервые оказался в руках Стаи.
Онтонгард уставился на юношу со злостью, во всяком случае, тому так показалось: выражение абсолютно черных глаз понять трудно. Во внезапно наступившей тишине зазвонил телефон
Укии, один из подручных Гекса выхватил его и снял трубку.
— Говори, — приказал Гекс.
— Да?
Укия чуть не назвал свое имя, но прикусил язык. Звонил вожак Стаи:
— Ты где?
Услышав голос Ренни, главный Онтонгард забрал у Твари телефон.
— Шоу, у тебя моя вещь, а у меня — твоя. Уверен, ты помнишь, что я сделал с вашей последней маленькой глупой Тварью. — В голове Укии зажглась эта картинка, и его едва не стошнило: ребенок, лежащий на блюде, как жареный поросенок, поджаренный до золотистой корочки, поданный с мятным соусом... — Предлагаю сделку. Я даже отдам тебе агента ФБР, мне любезно сообщили, что она бесполезна.
— Иди к черту, — громко ответил Ренни.
Гекс отвел руку с телефоном в сторону. Дробовик тут же приставили к ноге Укии и выстрелили. Вместе с оглушительным шумом и отдачей пришла боль от множества дробинок, вгрызающихся в плоть. Укия закричал, стараясь не смотреть вниз, но плоть сама докладывала о повреждениях: вместе с ботинком с ноги сорвало мышцы, и сломанная кость белела в свете ламп. Когда крик превратился в стон, Гекс снова поднес телефон к уху.
— Он миленький щенок, Шоу, но если придется, я наделаю в нем дыр.
— Я уже близко и отплачу тебе той же монетой.
— Рычи, волк, рычи. Ты только на это и способен.
Однако Твари вдруг задвигались: они принесли откуда-то цепь и связали ею ноги и руки Укии, хотя он слабо сопротивлялся. Цепь протянули через балку и закрепили на ней, кто-то принес канистры с горючим.
— Я порычал, а теперь разорву тебе горло. Ренни говорил спокойно:
— Соглашайся, Шоу, не то от него и пепла не останется.
— Ты с ума сошел, если решил, что я весь мир променяю на жизнь одной Твари. Убей его, рассей пепел по ветру, только дистанционного ключа тебе тогда не видать.
Гекс отбросил телефон и начал бить Укию цепью, снова и снова. Юноша извивался под ударами, стараясь поднять над головой скованные руки. Внезапно Онтонгард схватил его за волосы и притянул к себе.
— Где он?
В лоб Укии словно что-то ударило, рот открылся словно сам собой и произнес:
— На дереве...
Он все же сумел закрыть рот и вцепился в свой предательский язык зубами. Гекс притянул Укию ближе к себе.
— Ты же знаешь. Ну, где ключ?
Желание сказать было почти непереносимо, но он сопротивлялся.
— Ты сказал: «на дереве», значит, скажешь и остальное.
Пришелец поднял голову Укии за подбородок и словно вцепился в него глазами.
— Ну, говори же. Где он?
«Дома, — хотелось закричать Укии, — у меня дома, там, где мамы и сестра», Но он не отпускал язык, вцепившись в него зубами. Нет. Молчи. Не говори. Молчи до самой смерти.
— Где он?!
Укия завыл, сначала как от боли, потом вой стал глубже, словно он нашел внутри себя прибежище. Вой отчаяния? Вызова? Нет, так он звал Стаю. Он выл, пока в легких не кончился воздух, глубоко вдохнул и снова начал выть. Позвать Стаю. Надо позвать Стаю, и Стая придет и убьет мучителя волчат.
Гекс зарычал, выхватил из рук Твари дробовик и выстрелил Укии прямо в грудь, перезарядил, и снова выстрелил, и снова перезарядил. Юноша потерял счет выстрелам, боль и шум смешались в одно. Потом стрельба прекратилась, но звон отдачи и боль остались. Укия пытался вдохнуть, он не хотел сдаваться, пока не увидит, что Индиго в безопасности. Гекс отвернулся:
— Сожгите их.
