— Это нашли в комнате доктора Хейз после ее смерти. Могла она с помощью этого совершить диверсию?
— Дженет? — Джанда совершенно искренне удивилась. — Какая диверсия? Да она жила марсоходом! Говорила, что это ее пропуск в бессмертие, что теперь о ней напишут во всех учебниках истории.
— Бессмертие было так важно для нее?
Это Индиго.
— Она очень боялась забвения. Мы сами вызвали полицию в день ее смерти. Пропустить возможность показаться на телеэкране — это так на нее не похоже! Все местные каналы и некоторые государственные запланировали интервью с ней, а она не пришла и дома никто не снимал трубку. Вот тогда мы и поняли: что-то не так.
— Значит, диверсия на марсоходе исключена? — настаивала Женг.
Доктор Джанда обменялась виноватым взглядом с кем-то из подчиненных.
— Кто-то использовал ключ и пароли Дженет в ночь после ее смерти. Мы не стали об этом сообщать, потому что этот кто-то входил в старые файлы — кое-что из ее материалов и игрушки Робба.
— Игрушки? — хором спросили Укия и Индиго.
— Знаете, он был странным. Очень талантливым, но странным. Придумывал дополнительные коды, которые заставляли наше оборудование делать странные вещи. Например, вот это, — Доктор Джанда вытащила откуда-то диаграмму. — Сэм придумал штуку, которая позволяла превратить наш радар ближнего действия в радиопередатчик, передающий определенный повторяющийся сигнал.
— Какой?
— Кто знает? — пожала плечами Элси. — Какая-то рифмованная строчка, Сэм говорил, это значит «проснись и приди».
Не буди спящих!
Укия заморгал. Вожак Стаи много раз говорил так, для них это было что-то вроде «Благослови тебя Господь». Он не додумался спросить! Каких спящих нельзя будить? И память Стаи подсказала ответ: команду корабля вторжения, сто тысяч человек. Но память утверждала, что они мертвы: Прайм убил их, стерев из памяти корабля программы пробуждения, а потом взорвав торпеды в пусковых трубах. Разве можно разбудить мертвых?
Укия постарался вспомнить, откуда пошло выражение. Именно эта фраза звучала в последних словах и мыслях Прайма; заряжая дротик, поразивший Койота, он повторял ее, как заклинание. «Пусть спящие не проснутся, не дай спящим проснуться». Прайм понимал, что должен поступить, как те, кого он ненавидит, чтобы продолжать бороться и после смерти. Вначале он поклялся сражаться до конца, своего конца, и борьба закончилась бы с его смертью. То, что заставило его передумать, осталось в черных дырах, болью разрывающих память. Стае он передал только знание о том, что вынужден стать меньшим злом, чтобы сражаться со злом большим. Койот создавал Тварей и уходил, оставляя их позади, но унаследованный от волка инстинкт заставил их сбиться в стаю, они даже создали свою культуру. Стая часто вспоминала, как был создан Койот: в этом было оправдание их жестокости и создания Тварей. Они перевели, как смогли, на английский заклинание своего создателя и использовали как лозунг: «Не буди спящих». Вчерашние волки, они никогда не думали, что это может значить. Какие спящие? И как их разбудишь, раз они мертвы?
— Ты в порядке?
Индиго коснулась его локтя, и он понял, что все еще стоит в рубке, где бешено работают программисты.
— Вы знаете, куда направился марсоход после перемены курса?
Доктор Джанда достала из-под бумаг на столе карту и стала показывать, водя пальцем по горам и долинам.
— Мы думаем, что он вернулся к более раннему курсу. К проекту имели отношение несколько влиятельных финансовых групп, и их мнения относительно того, что надо исследовать в первую очередь, разделились. Окончательное решение зависело от многих факторов, в частности, от того, сядет ли аппарат там, где планировалось.
— И что же? — поторопил Укия.
— Навигация на Марсе труднее, чем на Земле или Луне. Облака скрывают поверхность, а пылевые бури меняют ее до неузнаваемости. — Руководитель проекта нашла наконец то, что искала. — Вот место посадки. — От него она прочертила линии и стукнула пальцем по карте: — А вот здесь произошла смена курса. Видите линию? Это один из первоначальных планов маршрута, он ведет вот к этому кратеру. Похоже, марсоход просто вернулся к более раннему коду.
