— Я полночи не спал, выслеживая неверного мужа, а ты меня о таких вещах спрашиваешь! Ах ты, маленький щенок!
— И вовсе я не щенок. Волчонок — да, но не щенок.
— Ладно, ладно. — Макс отхлебнул кофе, разбавленный сливками. — Просто люди — стадные животные. Под действием цивилизации потребность в стае отпадает, но желание-то остается! Если жить в лесу одному, от одиночества можно с катушек съехать. Даже в городе без семьи и друзей одиноко.
— А заведешь дома зверька — и уже в стае. Но почему так делают только люди? Если это настолько удобно, другие животные тоже должны так делать.
— У гориллы, которую научили языку жестов, есть котенок. В джунглях гориллы о кошках не заботятся. Животных заводят только цивилизованные особи. А это еще что? — Макс нахмурился: прибор глобальной навигации «чероки» запищал, на его экране возник знак дорожного происшествия. — Что это за оранжевая клякса? Укия, посмотри, что там!
Укия высунулся из окна, стараясь заглянуть за фургон службы доставки. Метрах в двадцати впереди под странным углом стоял бензовоз, перед ним были выставлены предупреждающие сигналы.
— На нашей полосе авария. Бензовоз.
Макс выругался и включил левый поворотник.
— Я ему сказал, что твой мотоцикл в мастерской и мне придется ехать за тобой на ферму. Сказал, что за полтора часа управлюсь, а он мне чуть истерику не устроил. Ну, я пообещал, что доберусь за час, но штраф за превышение скорости будет платить он. Где была моя голова! Надо было сказать «два часа». Нет, надо было вообще отказаться, а то у меня плохое предчувствие. Крэйнак сейчас в отделе по расследованию убийств. Какого черта им от нас понадобилось?
— А может, это вообще черта разумной расы? И домашние животные будут даже у инопланетян?
Макс фыркнул.
— У пришельцев? Я тебе говорил — не смотри телевизор, там один мусор, от него мозги набекрень.
Укия закрыл глаза и попытался вспомнить, что заставило его заговорить о пришельцах. Он восстановил в памяти последние несколько минут, отрешившись от разглагольствований Макса и кошки в «саабе», и на передний план восприятия выступило радио. В новостях часа как раз говорили о приземлении экспедиции на Марс.
— Про марсиан говорили по радио. Они сказали, — Укия процитировал: — «В 1996 году на Земле нашли первые свидетельства жизни на Марсе. На этой неделе мы можем обнаружить и саму жизнь».
— Ну слава Богу! — Грузовик с хлебом наконец-то протиснулся мимо фургона «Ю-Пи-Эс», и Макс тут же занял освободившееся место, едва не задев грузовик бампером. — Речь идет о микроорганизмах, Укия. Они не крупнее планктона.
— А разумный планктон будет держать дома животных?
Макс шлепнул его, не отрывая взгляда от дороги.
— Не дури. Ладно, мы почти на месте.
Они обогнули Хилл-дистрикт, проехали вдоль реки Мононгахела и оказались в одном из предместий Питтсбурга, расположенном на склоне холма, среди зарослей кустарника. Макс свернул на узкую улицу, с одной стороны которой располагались кирпичные дома, с другой — опушка Шенли-парка. На повороте улицу перегораживала полицейская патрульная машина — двери распахнуты настежь, мигалка включена, внутри никого. Внезапный порыв ветра донес до них запах смерти. Укия замер на сиденье, пораженный открывшейся картиной. Вдоль всей улицы стояли пустые полицейские машины, их рации издавали скрип и шум. Дома были похожи, как близнецы, и выглядели одинаково обшарпанно. Внимание всех полицейских было приковано к входной двери одного дома, в которую вливался поток людей. Сзади подъехал фургон следователя и остановился, окончательно перекрыв проезд.
— Ты в порядке?
Макс остановил машину у соседнего дома, больше свободного места на улице не осталось. Укия собрался с мыслями и кивнул.
— Там как минимум два трупа. И стены забрызганы кровью.
— Дело мне уже не нравится. Ладно, говорить буду я, ты помалкивай и не высовывайся, — пробурчал Макс. — А вот и Крэйнак.
Толстый полицейский бросил курить три месяца назад, даже во время игры в покер он не прикасался к сигарам, но сейчас дымил, как паровоз. Он подбежал к ним и сделал знак выходить из машины.
— Что, плохо?
