— Надо полагать, папа что-то рассказал тебе, — рискнула предположить она.
Не переставая жевать, Карло кивнул:
— Так, кое-что.
Женщину это тронуло. Дети — даже подростки — по-своему самые высоконравственные люди в мире. За время процесса по делу Карелли они с Карлом стали добрыми друзьями, и сейчас она не хотела, чтобы он разочаровался в ней.
— Знаю, тебе могут показаться мои слова странными, — начала Терри. — Но я чувствую, что должна их сказать. Твой отец не имеет отношения к моему уходу от Рики. Для него было, в общем-то, сюрпризом обнаружить меня вчера. И я не вполне уверена, честно ли я поступила по отношению к нему. Или к тебе.
Карло едва заметно улыбнулся:
— Обо мне не беспокойся. Отец вчера пребывал в таком восторге — просто до неприличия. Наверное, мне стоит попросить его давать мне больше карманных денег.
Про себя Терри решила, что таким образом Карло старался разрядить обстановку.
— Может, тебя устроил бы радиотелефон? — в тон ему произнесла она. — Установишь его в салоне «мазерати», которую Крис приготовил на твое шестнадцатилетие.
— Точно, — сказал Карло, а потом кивнул в сторону библиотеки. — А Елена знает?
— Как тебе сказать, — Тереза запнулась. — Пятилетнему ребенку, который хочет, чтобы все оставалось как есть, трудно объяснить, что такое развод.
Карло понимающе кивнул:
— Да, еще какое-то время ей этого не понять. Она, вероятно, считает своего папу святым.
И снова его слова удивили Терри.
— Тогда уж великомучеником, — поправила она. — Это было бы куда проще.
Карло философски пожал плечами. Она почти читала его мысли: Рики никогда не имел и не будет иметь никакого отношения к его жизни. А взрослые — даже самые близкие — были для него в значительной степени безразличны, если только они не затрагивали интересов мальчика.
— Я не стану слишком докучать тебе, — пообещала Терри.
Карло ухмыльнулся:
— Меня все устраивает. Я имею свой круг, к нему принадлежат люди, уже достигшие половой зрелости. Но готов сделать исключение для «детей развода», если это твои дети. — Он посмотрел на Терри. — У тебя ведь их немного?
Терри рассмеялась:
— Только Елена.
— Идет! — Карло налил в миску молока и взял пастилу. — Пойду-ка лучше займусь с малявкой.
Вскоре вошел Крис и, полуобернувшись, сказал:
— Беседовали о странной парочке. На Карло это не очень-то похоже.
— Он славный. И у него славный папа. — Терри бросила мимолетный взгляд в сторону библиотеки. — Может быть, прогуляемся? Не хотелось бы, чтобы Елена услышала.
Крис согласно кивнул. Пройдя через несколько комнат с высокими потолками и прекрасными картинами на стенах, они вышли на улицу. Терри поймала себя на том, что озирается в поисках машины Рики.
Они завернули на Пасифик-авеню, а затем по Пирс-стрит вышли к пологому парку Альта-Плаза, протянувшемуся более чем на милю вдоль жилых кварталов к заливу Сан-Франциско. Слева, на покатой лужайке, играли в мяч дети, сзади, с четырех теннисных кортов, доносились ритмичные удары, прямо перед ними открывалась синяя водная гладь. Они сели на деревянную скамеечку, лицом к заливу.
— Ты, должно быть, чувствуешь себя очень одиноко, — после долгой паузы произнес Крис.
Терри казалось, что еще несколько простых слов участия — и она разрыдается.
— Мне не следовало приходить вчера, — только и смогла сказать она. — Рики рассматривает тебя как угрозу лично для себя.
— Не сомневаюсь, что он хочет заставить тебя поверить в это, — заметил Крис со сдержанным гневом в голосе. — Я все понимаю. Окажись я на твоем месте, и моим первым побуждением было бы защитить Карло — чего бы это ни стоило. Если ты на самом деле считаешь, что, встречаясь со мной, можешь потерять Елену, тогда тебе не следует встречаться со мной. По крайней мере, вне работы.
У Терри перехватило дыхание.
— Мне не нужна твоя рассудительность, — сухо ответила она. — Мне просто нужна твоя поддержка.
Его взгляд смягчился, и он привлек ее к себе.
— Однажды кто-то сказал, — пробормотал Кристофер, — что у мужчин ответов больше, чем у женщин вопросов. Я должен об этом помнить.
Тереза прижалась к его груди.
— Я не могу взять у тебя деньги, которые ты мне предложил, — произнесла она. — И ты не можешь быть моим адвокатом.
