Прихватив голову и бутыль с акваголем, я тронулся в обратный путь. Когда я проходил мимо останков барона, мне захотелось хоть чем-то порадовать мертвеца.
– Радуйтесь, сэр: я, рыцарь Алекто Русский, прикончил тварь, которая лишила вас жизни! – провозгласил я, стоя над телом. – Покойтесь с миром, добрый сэр! Я выполню вашу волю, клянусь.
Отсалютовав покойнику кинжалом, я покинул пещеру. Тут меня ждал новый сюрприз – у входа в пещеру стояли шесть парней, вооруженных дубинками, вилами и топорами.
– Стоять! – рявкнул полуголый чумазый детина, который, похоже, был вожаком честной компании. – Надо ж, живой ишшо! Живуч ты, лошок. Погодь, говорить будем.
– Не о чем нам говорить, брателло, – сказал я, отступая к входу в грот, чтобы не дать этим харям себя окружить. – У меня дела. Так что отвали и дай пройти.
– Дела у него! – Детина осклабился, продемонстрировав мне ночной кошмар стоматолога. – А кто тебе сказал, что ты пройдешь? Так все идет, что и не пройдешь вовсе.
– Тебе чего надо, убогий?
– Чего-чего? Фляжку с водичкой, что ты Жилю несешь. Давай ее сюды, а там потолкуем, что с тобой дальше исделать.
– Эй, Царап, гляди, чо у него в руках! – внезапно взвизгнул один из бандитов.
– А? – Тут чумазый разглядел у меня в руке голову твари. – Это… чего, а?
– Это? – Я поднял голову, потряс ею, будто рыбак знатным уловом. – Это один чернявый парень мне в пещере хотел проблемы создать. Ну пришлось его успокоить. Что, знакомец твой был? Или братан кровный?
– Братцы, да он волька убил! – ахнул третий, пятясь от меня, будто в руке у меня была не кровоточащая башка пещерной твари, а граната Ф-1 с выдернутой чекой. Да и прочие пялились на меня выпученными глазами, а когда я сделал шаг вперед, дружно втянули в плечи свои косматые головы.
– Эй, ты! – Чумазый Царап как-то сразу присмирел. – Ты того… не сердись. Это ты сам его… прибил-то?
– Нет, мне Валуев помог. Ну так что, могу я пройти или нет?
Царап кивнул, сделал шаг в сторону, открывая мне путь. Я зашагал по берегу озера, прислушиваясь к шагам за спиной. Не исключено, что эти парни захотят напасть на меня врасплох. Оглянувшись, я увидел, что вся компания стоит на прежнем месте и очумело смотрит на меня. Весь их хамский гонор куда-то исчез. Эту проблему я разрулил. Теперь предстоял крупный разговор с трактирщиком.
Стал оборотнем, говоришь? Да нет, он просто сменил конфигурацию.
Пока я шел по дороге к корчме, за мной увязалась целая толпа местных. Мальчишки, рассыпавшись по обочинам дороги, обегали меня кругами и восторженно выкрикивали одну и ту же фразу:
– Он убил волька! Он волька убил!
Трактирщик аж подпрыгнул, когда увидел меня. Рожа у него была такая, будто он увидел привидение. Скорее всего, стервец давно успокоился, посчитав, что я уже мертв и долги отдавать не придется. Я медленно подошел к стойке, долго смотрел в его бегающие свинячьи глазки, а потом сказал:
– Вот твой аквагольчик. Пора рассчитаться.
– Да-да, конечно! – Трактирщик ожил, засуетился, замахал руками. – Все, как договорились, друг мой, как договорились.
– Лухистанский шакал тебе друг. Деньги гони.
– Ага, ага… – Трактирщик полез под стойку, извлек оттуда увесистый мешок. Пальцы у него тряслись, когда он развязывал его. – Изволь, уважаемый, сейчас получишь свою долю. Твой батюшка, почтенный Пертинакс, вложил в мое дело двенадцать дукатов. Плюс проценты за два года… итого шестнадцать. Стало быть, получи триста соверенов, полновесных и звонких.
– Четыреста, – сказал я.
– Что «четыреста»?
– Четыреста соверенов. В одном дукате двадцать пять соверенов. Шестнадцать на двадцать пять будет четыреста. Математику учи, двоечник.
Трактирщик косо глянул на меня и начал отсчитывать деньги. Я с удовольствием сгреб кучку монет в свой мешок, погремел им нарочно, чтобы еще больше досадить проклятому сквалыге, и сказал:
– Это долг. Теперь моя премия за акваголь.
– Ах да! – Трактирщик сделал вид, что вспомнил, о чем идет речь. – Конечно. Десять дукатов.
– Мы договаривались на двадцать.
– На десять, клянусь Бессмертными! – взвыл трактирщик.
– Ну и народ тут у вас! – сказал я, глядя ему в глаза. – Козел на козле и козлом погоняет. Одни гуньки. Ладно, подавись. Пусть будет десять. Но это еще не все. У озера меня пытались ограбить, забрать бутылку. Твои штучки?
