Ближе к вечеру мы устроили огромный банкет со всеми свободными Дружинниками родов Ильяриз, Крокомот и Махамайя. Было весело. Но при такой толпе держаться свободно, как среди одних своих друзей, я не мог. Приходилось помнить, что я Осевой Аристократ. Эдакий внимательный к боевым товарищам вождь. К слову, дядя Гена вел себя точно так же, может быть, даже чуть более раскованно. А вот Зардеон… Нет, не снобствовал, как делал бы его отец. Махамайя старался походить на нас с Крокомотом, но уверенность ему не хватало. То есть, например, спокойным тоном приказать что-то сделать Дружиннику рода он может, а одобрительно хлопнуть этого же Дружинника по плечу для отшельника уже проблема.
— Хороший сегодня день был, — тепло проговорила Дита, стоя вместе со мной перед окном спальни. — А встреча с твоей Свитой так и вовсе… особенная.
— И я рад, что ты на ней присутствовала. Но все же я предпочитаю слово «друзья», а не Свита.
— Редкий Аристократ настолько дружен со своими Дружинниками, — заметила она. — И зря…
— Ну а ты разве не была дружна со своими? Как инструменты ты их уж точно не использовала.
— Хочется верить, — грустно улыбнулась Дита. — И все же такой связи, как у тебя с твоими… друзьями, у меня не было.
— Не вини себя за это. Вряд ли я был бы таким, какой есть, если бы с рождения воспитывался, как Осевой Аристократ.
— А я думаю, был бы, — повернувшись ко мне лицом, произнесла она, смущенно улыбнулась и посмотрела мне в глаза. — Не могу даже представить себе, чтобы ты был каким-нибудь заносчивым гордецом.
— Ты слишком хорошего обо мне мнения, — хохотнул я.
— И я имею полное право на свое мнение, — она сделала шаг вперед, прижавшись ко мне грудью. Что ж, с разговорами пора заканчивать…
***
В отличие от меня, Дита быстро заснула. Я же лежал на спине, задумчиво разглядывая потолок.
Мне не спалось.
Одна из причин моей бессонницы лежала сейчас головой на моем плече, остальные спали в других комнатах дворца или же домиках неподалеку.
Мои близкие.
Почему ребят так интересовало, чем я займусь после победы в войне? Потому что от моего будущего зависит и их будущее, если они решат остаться моими Дружинниками. А они решат. Однако же это далеко не все. Меня всегда радостно встречают, когда я возвращаюсь в мир живых после отсыпания в целительном источнике. Друзья в самом деле волнуются. Кто-то скрывает это, а кто-то, как Дрон позавчера, в лоб спрашивает:
— Скажи, тебе нравится, когда тебя избивают до смерти?
И пусть его слова прозвучали, как шутка, взволнованность в голосе полностью скрыть Андрей не смог.
Разумеется, мне не нравится после каждой битвы походить на решето. Я думаю, не так много разумных, кому бы это нравилось. Более того, моя демонская сущность вопить от того, что я не могу осознавать себя сильнейшим. Все-таки последние свои серьезные столкновения — с Лилит, Кезефом, Тюран я пережил благодаря Кэррилэру. И то ни Флаврос, ни уж тем более Осевого Короля победить не смог.
Но самое горькое во всем этом…
То, что мне даже ранить Голос Короля не удалось. Знал ли я, что столь вовремя появится Царь-дракон? Конечно же, нет. И на его помощь уж точно не рассчитывал. А что это значит? Лишь то, что я и мои друзья живы сейчас только по воле случая.
Проклятье…
Я слишком слаб.
Кто-то скажет, что это глупое утверждение. Ибо один на один я могу победить любого члена Альянса, кроме Уны. И вообще, негоже взваливать на себя ответственность за тысячи разумных. Ведь они тоже слабы, раз не могут постоять за себя.
Логично и правильно.
Но мне плевать. Я не хочу, чтобы погиб кто-нибудь из моих товарищей. А если погибнут Дита и Уна? Тогда умерших уже не вернуть!
А еще я хочу добиться своей цели — победить Кезефа, создать клан и жить припеваючи с близкими мне разумными. Чтобы все остальные смотрели на нас и завидовали.
И для этого, как я понимаю, мне нужно перестать всецело надеяться на слияние с Банкой, на истинную ёки. Может быть, вообще стоит вернуться к истокам? Вспомнить, с чего я начинал?
Осторожно встав с кровати, чтобы не разбудить Диту, я бесшумно оделся и выпрыгнул в открытое окно.
