* * *
К концу первого дня военных действий в Токио установилось шаткое равновесие. Казаки строили поперек улиц баррикады, создавали подобие линии фронта. Ночные атаки в чужом городе были крайне опасны. Китайцы зачастую нарушали приказ, разбредаясь грабить дома. Американский батальон никак не мог выбраться из Йокогамы. Молниеносного захвата Токио не произошло, теперь следовало ожидать ответного, мощного удара японцев. Гусев вернулся в порт в сумерках, с большим удовольствием посмотрел на слаженную погрузку судов. Франческа командовала интендантами привычно и умело. Зерно привычно выбрасывали в залив, освобождая место под настоящую добычу. Суда поделили по национальному признаку: гавайцы забрали себе английские и японские транспорты; остальных грабили китайцы. Последние на глазах у Гусева пустили ко дну американскую шхуну с гуано, ценность груза им была недоступна.
Когда Володя осматривал наиболее опасные участки обороны двое китайцев проволокли мимо него худенькую японку, видимо запасались на ночь бесплатным развлечением.
- Генерал!!! Гусев! - успела выкрикнуть женщина, пока ей не заткнули рот сильной затрещиной.
- Мари? - удивился Володя, и жестом дал знать Лютому, чтобы тот отобрал у китайцев добычу.
Японка повисла на руках у Лютого, долго не приходя в сознание. Лишь побрызгав ей в лицо вином из фляжки Гусев смог привести её в чувство.
- Помню, ты, Мари, ушла от меня в Фукуока. Всё сложилось удачно? Ты нашла своего отца? - расточительный Гусев тратил на японку своё драгоценное время, он никак не мог расстаться с остатками советского воспитания.
- Вы забыли, генерал, мой отец на войне, в Корее.
- Вспоминаю. Да, небывалый взлет: из семейства презренной гильдии купцов в армейские полковники. Тебя, Мари, воспитывает в европейском духе. Да уж, Мари - "любимая"!!! - то ли грустно, то ли с усмешкой произнес Гусев.
- Любимая?! Там в Фукуока, после того, как ... мы расстались, казаки захватили усадьбу, и несколько раз "любили" меня. Здесь ваши псы-китайцы разобрали девочек из пансиона для благородных девиц себе на ночь!
- Убей - или убьют тебя! Это - война. Война - это голод, насилие, смерть. Твой отец в Корее отбирает хлеб у китайцев и корейцев, насилует их женщин, жжет их дома. Здесь китайцы занимаются тем же самым. Уверен, Мари, ты была горда тем, что твой отец стал полковником?! Твои несчастья - это божественная справедливость!
- Да вы, генерал, философ!? - с сарказмом произнесла Мари, - А если бы я не сглупила в Фукуока? Не покинула вас?
- Чего же ты хочешь? - спустился на землю Гусев.
- Мои желания несбыточны, - горько произнесла японка, - Проще сказать, чего я не хочу. Не хочу быть солдатской шлюхой. Возьмите меня переводчицей?
- Легко! Беги рядом. Больше не теряйся, - грустно улыбнулся Гусев.
* * *
Всю ночь казаки и японцы тревожили друг друга вылазками. Казакам было проще обороняться - они подожгли напротив своей линии обороны ряд японских домов, стало светло, как днем.
На фронте установилось зыбкое равновесие: знание японцами территории города нивелировалось мастерством казаков, а трехкратное преимущество японцев в численности компенсировалось автоматическим оружием у казаков. Пулеметы Максима показали себя в деле в очередной раз: вечерние атаки японцев были легко подавлены, трупы многих сотен солдат и полицейских усеяли тротуары и мостовые. Японцы передавали друг другу ужасную весть: в город пришел "Гусев", а значит пришла сама смерть.
* * *
Володя осмотрел опасные участки, куда японцы, по сведениям разведки, начали подтягивать пушки, и побежал трусцой к Болин Сюй. Гусев не боялся выглядеть в глазах подчиненных смешным, никому бы не пришло в голову посмеяться над ним. Напротив, Володя бежал так медленно из-за Мари, которая с трудом поспевала за ним. В конце концов, он поручил Тимофею отвести японку к Франческе, при этом, нисколько не задумываясь о реакции жены.
Болин Сюй ждал Гусева не один, а с атаманом и двумя дюжинами командиров отрядов. В каждом отряде числилось по пятнадцать китайцев внешне похожих на японцев, при этом два-три солдата владели японским языком. Китайцы переоделись в японскую форму, что противоречило правилам ведения войны. Солдаты знали, что японцы повесят их в случае сдачи в плен, но Болин Сюй назначил им двойную долю в добыче, и те согласились. Все китайцы были вооружены автоматами и гранатами.
