«Гладиаторы» вермахта в действии - страница 59
В силу своих высоких боевых качеств вермахт был в состоянии выиграть европейский блицкриг, но не тотальную мировую войну: в 1941 г., несмотря на рост военного производства в Германии, совокупное военное производство антигитлеровской коалиции уже было вдвое больше германского; вскоре преимущество утроилось>{274}. 5 августа 1940 г. генерал Эрих Маркс составил прогноз развития боевых действий на Востоке, по которому военные действия должны были продлиться до 9 недель, а в неблагоприятных условиях — до 17 недель для того чтобы дойти до Дона и Северной Двины. Гитлер с этим прогнозом согласился и в беседе с болгарским послом высказался о Красной армии крайне уничижительно>{275}. С другой стороны, в первые дни войны Гитлер сказал: «Начало каждой войны похоже на открывание двери в незнакомое темное помещение, когда никто даже не догадывается, что скрывается в темноте»>{276}.
Огромная роль в блицкриге должна была принадлежать танкам, но у немцев в танках не только не было преимущества, но, наоборот, их танки были хуже, и их было меньше. Немецкий генерал Меллентин писал, что в то время как на Западе в 1940 и 1944–1945 гг. огромное влияние на исход танковых боев оказала авиация, на обширных пространствах России главным средством для достижения победы были именно танковые армии. Эффективная авиационная поддержка могла быть обеспечена только на короткое время и на отдельных участках>{277}. В 1941 г. немецкая армия не имела превосходства в танковых соединениях и состояла главным образом из чисто пехотных дивизий, которые передвигались в пешем строю, а в обозе использовали лошадей. Танковые и моторизованные части составляли небольшую часть вермахта>{278}. К тому же конфигурация границы исключала возможность немедленного охвата или окружения противника, поэтому вермахту на первых порах приходилось осуществлять только фронтальные удары. Вермахт располагал всего несколькими месяцами для того, чтобы разгромить огромные советские армии западнее Днепра и Западной Двины. Задача усложнялась тем, что пехота должна была выдерживать быстрый темп наступления — переходы в 40 км в день по ужасающим дорогам были на грани физических возможностей человека. Так, 12 пехотная дивизия с 22 июня по 28 июля 1941 г. прошла 900 км, то есть более 25 км в день. Вследствие огромных расстояний у моторизованных частей вермахта (таких, как дивизия «Великая Германия») порой кончалось топливо, и солдаты шли пешком>{279}.
В начале войны у вермахта было 3580 танков (преимущественно Т-III и T-IV). Когда весной 1941 г. Гитлер приказал показать советским военным специалистам свои танковые заводы, они не поверили в то, что T-IV и есть самый тяжелый немецкий танк>{280}. Но это была правда. Немецкий T-IV был на 4 тонны легче Т-34. В 1941 г. у СССР танков было приблизительно втрое больше, чем у Германии. Правда, самый массовый советский танк Т-26 был слабым, но в Красной армии было 5,5 тысяч танков БТ-7. Их также принято ругать, но БТ-7 был лучше вооружен, чем немецкие танки, и обладал преимуществом в скорости, правда, при слабой броне. Но, что было особенно важным для будущего развития событий, у советской армии был лучший средний танк начального периода войны — знаменитая «тридцатьчетверка» (1225 танков в 1941 г. Когда 10 июля 1941 г. Гудериан впервые увидел этот танк, он был поражен: скошенная броня, великолепная проходимость, 76,2-мм орудие…). Танк Т-34 произвел сенсацию: это был средний 26-тонный танк, превосходивший немецкие танки по броне и вооружениям. Снаряды его пушки пробивали броню немецких танков с дистанции в 2 км, тогда как немецкие танки могли поражать Т-34 с расстояния не более 500 м, да и то в боковую или кормовую броню. Первоначально немецкая 37-мм противотанковая пушка поражала советские танки, если снаряд попадал в определенные уязвимые места. Т-34 эта пушка не могла поразить даже в боковую броню. Что касается немецких противотанковых средств, то только 50-мм противотанковая пушка с близкой дистанции поражала Т-34, да и то только сзади, где броня была слабее. Немецкий офицер Ханс Киссель вспоминает, что когда его солдаты подбили-таки две «тридцатьчетверки», то пленные советские танкисты были очень удивлены: им внушали, что у немцев нет средств борьбы с этим танком
