Каледдин, так звали его учителя, оказался опытным бойцом и отличался завидным терпением, нажитым за долгую солдатскую жизнь. Тэш научился у него самым разнообразным приемам ведения боя: от обычных традиционных до тонких фирменных трюков. Теперь Тэш знал, как лучше обойти противника, чтобы поставить его против слепящего солнца, как обманным выпадом отвлечь его внимание и при этом самому не поддаться на ответные уловки. Постепенно он стал понимать отдельные слова, а затем и целые фразы чужой речи. Будь у него возможность свободно общаться с кем-нибудь из местных, Тэш быстро овладел бы незнакомым наречием в совершенстве. Но его по-прежнему держали в строгой изоляции. После восьмичасовых выматывающих занятий под яростным солнцем он в сопровождении двух молчаливых тюремщиков возвращался в свою конуру, съедал вполне сносный обед и заваливался спать, чувствуя, как ноет утомленное тело. Тэш загорел, а мышцы его стали напоминать стальные канаты. Он даже не догадывался о том, что молчаливый Каледдин за кружкой крепкого местного пива в компании надсмотрщиков частенько говорил, что лучшего ученика боги послали ему только под конец жизни.
Немного освоившись, Тэш начал следить за временем, отмечая каждый день черточкой на стене камеры при помощи подобранного на плацу уголька. Здешние сутки были явно продолжительней земных, но человеческий организм способен приспосабливаться к самым невероятным условиям, и вскоре Тэша уже перестало на закате неодолимо клонить в сон. Иногда, если занятия кончались раньше обычного, он наблюдал из окна камеры за тем, что происходит во внутреннем дворе.
Жизнь замка протекала довольно размеренно и однообразно.
Время от времени двор торопливо пересекали бритоголовые молодые люди в грубых халатах со свитками или толстыми книгами под мышкой, иногда стройные служанки грациозно несли на голове медный кувшин или корзину с фруктами. Но пару раз он все же видел, как в раскрытые ворота въезжают роскошные процессии — паланкины качались на спинах вьючных животных, яркие ткани развевались на ветру, зонты и опахала переливались на солнце, точно оперение райских птиц. Важные персоны, прибывавшие в паланкинах, отличались гордой осанкой и явно принадлежали к типу людей, привыкших ко всеобщему повиновению. Все это поначалу было непривычно, но потом стало утомлять и раздражать. Казалось, установившийся уклад здешней жизни не претерпит никаких изменений.
Но все-таки жизнь не может долго стоять на месте.
Однажды, отрабатывая с Каледдином на плацу особенно сложный прием, Тэш почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Обернувшись, он увидел одного из прибывших вельмож, типа с высокомерной рожей. Тот устроился в дальнем углу дворика, где еще оставалось немножко тени, а стоящий за его спиной смуглый мальчишка энергично шуровал опахалом.
Тэш отвлекся лишь на одну секунду, но беспощадный Каледдин, воспользовавшись этим обстоятельством, успел больно ткнуть его под ребра тренировочным копьем. Красная краска, которой был вымазан тупой наконечник, оставила на боку Тэша яркую отметину.
— Ты убит! — ухмыльнулся Каледдин.
— Черта с два! — отозвался Тэш сквозь зубы. — Я живучий.
И, вращая своим коротким трезубцем, на лезвия которого для безопасности были насажены шарики, перешел в наступление. Каледдин был опытным противником, но тем не менее Тэш ухитрился при помощи сетки, которую держал в левой руке, сбить своего учителя с ног и поразить трезубцем то место, где затылок переходит в шею.
Каледдин легко вскочил на ноги. Против ожидания, лицо его было не гневным, а довольным. Сплюнув набившийся в рот песок, он ухмыльнулся и гортанно крикнул что-то в сторону сидевшего в тени человека.
— Не так уж плохо, а?
Тот, в свою очередь, лениво растягивая слова, произнес длинную фразу, означавшую:
— Ну что ж, посмотрим.
Следующий день начался не так, как обычно. Вместо тренировки на плацу Тэш посетил баню, где мрачный, молчаливый банщик тщательно размял ему мышцы. Потом его отвели в симпатичный маленький сад, в котором росли незнакомые растения и имелся бассейн, наполненный прозрачной водой. Впервые за все время пребывания в этом странном мире Тэш увидел такое количество воды сразу — до сих пор ему полагались лишь ограниченные порции для питья и умывания. Целый день Тэш плавал в бассейне, загорал, и, что самое удивительное, никто его не тревожил. Вечером, когда препроводили обратно в тюрьму, он чувствовал себя отдохнувшим и набравшимся сил. Казалось, в лучшей форме он не был уже много лет. Конечно, Тэш понимал, что неспроста ему позволили так оттянуться — похоже, в его жизни наметились ощутимые перемены, но совсем необязательно к лучшему. «Индейку перед Рождеством тоже откармливают орехами», — мрачно подумал он, поглощая на редкость вкусный ужин. После нескольких месяцев непрерывных тренировок отдых и безделье показались ему райским блаженством, и он даже не стал совершать вечером дежурного восхождения к своему излюбленному наблюдательному пункту. Откуда ему было знать, что как раз сегодня он мог увидеть чрезвычайно любопытное зрелище, которое отбило бы у него охоту к безмятежному сну и помогло бы избежать неприятных сюрпризов. Может, это было и к лучшему — иначе бы он этой ночью не спал так спокойно.
