– Гибель твоей собаки – потеря для службы, безусловно, большая. Но ты не имел права казнить бойца сам. Даже за друга, – осторожно подбирая слова, произнёс мужик.
– Имел. Просто вы ничего не знаете, – всё тем же ровным, безжизненным голосом ответил Матвей.
– Ошибаешься. Мы многое знаем, – чуть усмехнувшись, ответил тот и, раскрыв лежавшее на столе досье, принялся читать: «Матвей Беркутов. Тридцать пять лет, образование высшее юридическое, до войны был частным предпринимателем, имел жену и пятилетнюю дочь. Обе погибли во время первого налёта ксеносов на город. В СКС состоит уже три года, можно сказать, с первых дней войны. Собака – ротвейлер по кличке Рой, восьми лет, отлично натаскан, на личном счету – больше семидесяти обнаруженных особей ксеносов».
– Семьдесят четыре, – тихо уточнил Матвей. – За что он его? Ведь Рой мог запросто до сотни добрать.
– Знаю. И именно это я и должен выяснить, – вздохнул мужик. – Откровенно говоря, я бы этого поганца сам пристрелил. Но это так, между нами. А если быть совсем откровенным, то у меня складывается впечатление, что целился он не в собаку, а в тебя.
– Хреново целился, раз не попал, – вздохнул Матвей.
– Судя по схеме, он хотел спровоцировать вас.
– На что? – соизволил проявить вялый интерес Матвей.
– Знаете, Матвей, у меня такое впечатление создалось, что вам абсолютно всё равно, что с вами будет, – неожиданно вспылил мужик.
– Теперь да.
– Даже если вас приговорят к расстрелу за убийство бойца? По закону военного времени?
– Даже. Терять мне больше нечего, – усмехнулся Матвей, и от этой усмешки сидевший перед ним мужик заметно вздрогнул.
Неожиданно клапан палатки резким движением отбросили в сторону, и к столу подошли трое высоких, крепких мужчин с одинаково хмурыми физиономиями. Молча предъявив сидевшему за столом мужику какое-то удостоверение, они выхватили у него из рук досье и, едва не в шею вытолкав его за порог, изучающе уставились на Матвея.
Мрачно оглядев вошедших, Матвей снова закурил и, помолчав, спросил:
– А разведке-то чего от меня надо?
– А почему вы решили, что мы из разведки? – быстро спросил мужик, предъявивший удостоверение.
– Я, может, и псих, но не дурак. Просто так прокурорского из допросной выбросить в военное время только вы можете.
– Логично, – усмехнулся мужчина и, присев на освободившийся раскладной стул, со вздохом сказал: – Ладно, Матвей Иванович, давайте начнём сначала. Меня зовут Андрей Сергеевич, полковник разведки генштаба. Мы случайно узнали о сегодняшнем инциденте и решили, что такой случай упускать грешно. Мы быстренько ознакомились с вашими документами и поняли, что вы нам подходите.
– А мне?
– Что вам? – не понял полковник.
– Мне вы подходите?
– В каком смысле? – снова не понял разведчик.
– Знаете, мне совершенно всё равно, что со мной будет дальше. Так что не думаю, что вам стоит продолжать, – вздохнул Матвей, закуривая следующую сигарету.
– Предоставьте это нам решать, Матвей Иванович, – усмехнулся полковник.
– Решайте, – пожал плечами Матвей.
– Как долго вы дрессировали своего пса? – неожиданно спросил полковник.
– Первые три года – каждый божий день. А потом боролся с ним за главенство в стае. Бывает у собаки такой период, когда она физически в полной силе, а ума ещё не хватает, вот тогда и начинаются игры, кто сильнее и наглее, – грустно улыбнулся Матвей, вспоминая старые добрые времена.
Неожиданно его словно прорвало. Сжав челюсти так, что захрустели зубы, он замер, словно каменный идол, а из глаз медленно покатились слёзы. Заметив его реакцию, гэрэушники понимающе переглянулись. Сидевший за столом полковник вздохнул и, потерев подбородок, тихо прошептал:
– Ну, слава богу, пробило.
Матвей сидел за столом, словно окаменевший. Его ничто не волновало и не интересовало. Только тёкшие по щекам слёзы выдавали ту бурю, что творилась в его душе. В палатке воцарилась напряжённая тишина. Наконец, сообразив, что разговора сегодня не получится, полковник покосился на своих помощников и, поднявшись, решительно сказал:
– Значит, так, Матвей Иванович, сейчас вас отведут в другую палатку и дадут отдохнуть. А завтра мы продолжим разговор.
