Клаус спустился через 25 минут. Буквально через минуту к главному входу гостиницы подкатил шикарный Фольксваген 1200 Карманн-Гиа Купе. За рулем сидела роскошная блондинка. Так как Клаус стоял поодаль, затягиваясь сигаретой, к водительской дверце побежал расторопный швейцар:
– госпожа бургомистр, рады Вас видеть, – проговорил он на русском с небольшим акцентом
Хасс затушил сигарету и двинулся к машине
– здравствуйте, Вы, наверное, за мной. Я Клаус Хасс.
– О, да! Здравствуйте. Я действительно за Вами. Присаживайтесь и мы поедем ужинать. По пути покажу Вам город.
Хасс сел на пассажирское сиденье.
– Я Авдотья Кибина – бургомистр этого прекрасного города
– Очень рад, что у такого красивого города такой прекрасный бургомистр выпала такая честь с Вами познакомиться.
– Ну что, поехали кататься! – Авдотья озорно хохотнула и нажала на газ.
– Посмотрите на центр нашего города! Как он преобразился за последние 17 лет. Конечно, старые постройки мы все сохранили и отреставрировали. Там находятся музеи и гостиницы. А по соседству мы создали варяжскую слободу, или, как у нас говорят «Рюрик-град». Пригласили архитекторов из Норвегии, Дании и Швеции, из Исландии не получилось, она же теперь часть Великобритании, а с ними отношения так себе. Ну вот скандинавы какую красоту понастроили – она показала на гармоничный городок, построенный в стиле скандинавского минимализма, но с элементами архитектурного экспериментаторства.
Они притормозили у ресторана Васа. Келлнер открыл дверь Губернатору. Хасс вышел из машины сам.
– Фрау Губернатор, герр штурмбанфюрер, – защебетал келлнер, пропуская гостей внутрь ресторана. – сюда пожалуйста, лучший столик с видом на Волхов, что прикажете подать на аперитив.
– может, французского вина возьмем? – Клаус посмотрел на Кибину
– не откажусь, полбокальчика
– битте, принесите бутылочку Шардоне
– яволь, – келлнер побежал за вином
– ну, рассказывайте, – сказала Кибина, пригубив бокал
– мне 40 лет, родился в маленьком, но тоже ганзейском городке Висмаре, окончил школу, поступил в Геттингенский университет на философию, но не проучился и одного года, как меня призвали в армию. Воевал в Польше, потом во Франции, потом бросили снова на Восточный фронт. До Новгорода не дошел, получил серьезное ранение в живот. Сначала в госпитале в Могилеве, потом перевели под Берлин. Как вылечился получил назначение в рейхсканцелярию. Там встретил подписание перемирия. Борман отправил меня на переговоры в Лондон. Долго там был с нашим посольством, потом вернулся и мне было приказано доучиться в своем университете. Но я уже перевелся на факультет права. Закончил и вернулся в Рейхсканцелярию. Работал по связям с присоединенными территориями, преимущественно с восточными землями. Год назад во время спецоперации опять был ранен, потерял даже память частично, но вернулся в строй. Прикомандирован к гаулейтеру фон Трескову.
– а родители
– умерли. Мать умерла точнее, а отец погиб на фронте под Дюнкерком.
– и у меня погибли. Немцы расстреляли в 1942 м.
– и как же вы продолжаете работать на Рейх?
Келлнер подошел, чтобы принять заказ.
– Я буду припущенного осетра с верной картошкой, соленые грузди и оливье, – заказала Авдотья
– Знаете, принесите мне то же самое, хочу попробовать то, что любит фрау Бургомистр. Итак, как же вы продолжаете работать на Рейх после всего, что случилось?
– я работаю на Новгород, мне нравится, что я могу сделать для города, нравится, что получается. Да и собственно, все это происходит через много лет после войны. И самое главное, Гитлер умер.
– это да, многое изменилось с его смертью. Кажется вообще все поменялось. Теперь мы ищем мира, а не войны, но Германия по прежнему великая империя.
– что вы думаете о Советском Союзе? – спросила Авдотья
– думаю, нам надо мириться окончательно и начинать сотрудничать
