Я вполне понимаю пожелания с русской стороны. Со стороны Германии имеются совершенно одинаковые пожелания, но необходимо считаться с вынужденным положением вещей: сильный промышленный шпионаж со стороны Антанты заставляет с этим считаться нашего министра иностранных дел, особенно пока еще продолжаются конференции и пока еще оккупирована Рейнская область. К сожалению, мне приходится вносить это ограничение, и я это делаю специально из-за того, что г-н Ворошилов просил дать прямой ответ по-солдатски.
Тов. ВОРОШИЛОВ. Я хорошо понимаю, что ни г-н генерал Гаммерштейн, ни Рейхсвер не могут решать вопроса за военные фирмы, за Круппа, например. Но я считаю, что если со стороны Рейхсвера, в частности, со стороны г-на генерала Гаммерштейн, будет оказано содействие, то вопрос может разрешиться благополучно. Приведу маленький пример. Наша промышленность договорилась о технической помощи с фирмой Крупп, причем переговоры были начаты по предложению фирмы Крупп. Договор предусматривал два пункта: 1) оказание помощи в металлургической области и 2) оказание помощи по военной линии. После того, как наши товарищи выставили кое-какие предложения, уже во втором туре переговоров фирма Крупп от помощи по военной линии отказалась. Мне показалось, что здесь имело место некоторое вмешательство или со стороны Правительства, или же со стороны Рейхсвера. В лучшем же случае Рейхсвер не оказал нам содействия, на которое мы, в порядке взаимности, имеем право рассчитывать.
Отсюда напрашивается вывод: если г-н генерал Гаммерштейн и другие высшие чины Рейхсвера так же искренне нам помогут, как мы им помогаем (организация предприятий, например), то такие досадные недоразумения не имели бы места.
Ген. ГАММЕРШТЕЙН. Мне ничего не известно о договоре с фирмой Крупп, и я наведу об этом справки в Берлине, но генерал Людвиг может выяснить все недоразумения, он как раз является для этой цели подходящим лицом.
Сейчас разговор коснулся двух наших заводов, которые имеются за границей. Я должен заметить, что это является самым наисекретным, что мы вообще имеем. Как характерный факт, я сообщу, что недавно в Берлине был поднят вопрос о посылке на один из этих заводов высокопоставленного военного лица, но этот вопрос был отклонен, учитывая его крайнюю секретность.
Мы надеемся, что с русской стороны не будут недооценивать то тяжелое давление, под которым мы находимся и которое сказывается также на денежной стороне. Многое может идти быстрее при больших деньгах, и должно, к сожалению, двигаться более медленным темпом, вследствие зависимости денежных средств.
Я обещаю, что всегда буду способствовать общей работе, поскольку это для меня будет возможно сделать.
Дополнение: я прошу не преувеличивать факта существования у нас двух заграничных заводов. Там производятся преимущественно только мелочи, которые не могут быть изготовлены у нас. Несколько более широкое производство имеется в Бофорсе, но в Голландии производятся только оптические приборы.
Затем еще скажу вообще: я предлагаю для укрепления отношений во всех промышленных вопросах генерала Людвига, во всех тактическо-оперативных вопросах — полковника Хальм, который приедет в Москву, и в отношении всех общих предприятий — г-на Нидермейера. Это, я думаю, будет тот аппарат, от которого мы все сможем получить что пожелаем, и это будет большим шагом вперед. Если и после этого где-либо создадутся трения, то я просил бы г-на Ворошилова соответствующие вопросы выяснить непосредственно со мною или письменно или через г-на Путна. Я убежден, что таким путем мы достигнем больше всего и всегда сумеем устранить затруднения или объяснить друг другу отказ без всякого осадка.
Единственно возможно, что тем не менее все-таки возникнут затруднения, — это если будет затронута область внутренней политики, — и здесь было бы в интересах обеих армий и имело бы решающее значение, если бы такие затруднения, по возможности, предупреждались г-ном Ворошиловым.
Тов. ВОРОШИЛОВ. Я не вполне понимаю сказанного в отношении нашей внутренней политики. Прошу более подробно разъяснить.
