О подобных «азбучных истинах» предвоенного периода напрасно не напоминали — надо было! Конечно, если уже доказано столько заслуживающих осуждения деяний Сталина, почему бы не добавить к ним еще одно? Напрасно не напоминали и о том, что думали о «превентивной версии» сами немцы. Еще в начале планирования «Барбароссы» в Берлине задавались вопросом: а как будут действовать русские? Ведь там существовала политическая «презумпция» агрессивности СССР, которой придерживались идеологи национал-социализма. Тем не менее военные из генштаба отвечали: «Не представляется вероятным, чтобы русские сочли себя способными на наступление крупного размаха». Таково было мнение в 1940 году. Когда же сроки «Барбароссы» стали приближаться, Гитлер (видимо, памятуя о своих убеждениях) высказал тревогу по поводу возможных превентивных действий с советской стороны. Это было 25 марта 1941 года. Но примерно в это же время начальник генштаба Гальдер занес в свой дневник запись:
«Выдвигается вопрос о прикрытии Востока на случай русских превентивных мер. Но мы не должны поддаться на поспешные меры. Я не верю в русскую инициативу».
11 апреля его мнение подтвердил отдел «Иностранных армий Востока» генштаба (разведка), определивший, что советская группировка продолжает носить «оборонительный характер». Наконец, 5 мая помощник военного атташе в СССР Кребс, только что прибывший из Москвы, доложил Гальдеру: «Россия будет делать все, чтобы избежать войны. Пойдет на все уступки, включая территориальные… России понадобится 20 лет, чтобы снова быть на высоте». Заметим лишь, что подобные, весьма немногие записи в дневнике начальника генштаба перемежаются десятками записей о переброске войск на Восток, о завершении сосредоточения по плану «Барбаросса», о готовности к наступлению, в ходе которого, по записанным тем же Гальдером словам Гитлера, «Дело идет о борьбе на уничтожение… Уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции… Война будет отличаться от войны на Западе. То, что было жестоко на Западе, для Востока будет мягко».
И после этого еще находятся авторы, повторяющие легенду о «превентивной войне» Сталина!
Глава двадцать шестая.
«Разведка доложила точно»
Эти слова из знаменитой предвоенной песни о легендарных «трех танкистах» в те годы как бы вкратце формулировали господствовавшую тогда в умах советских людей оценку «славной советской разведки» (без эпитета «славный» было даже неприлично о ней говорить). Был ли это очередной самообман сталинской эпохи?
Военная разведка в предвоенный период была на профессиональной высоте. Именно она и ее агент в Германии Ильзе Штёбе первой сообщила о принятом 18.XII.1940 плане операции «Барбаросса». Эту информацию, полученную от ее хорошего знакомого, дипломата Рудольфа фон Шелия, в Москве встретили скептически. Начальник ГРУ Ф. Голиков приказал проверить, на что Штёбе отвечала: Шелия был прав.
Правда, самого текста ГРУ не достало. Не узнало оно и кодового названия «Барбаросса» (об этом мне говорил Г. К. Жуков). Другое дело, что содержание плана в Москве аналитики ГРУ определили достаточно точно. В сводке ГРУ от 20 марта оно описывалось так:
«14. Столкновение между Германией и СССР следует ожидать в мае 1941 года. Источником подчеркивается, что это мнение высказывается как в военных кругах, так и в кругах министерства иностранных дел. Никто не реагирует одобрительно на эти планы. Считают, что распространение войны на СССР только приблизит конец национал-социалистического режима. Это мнение высказывает и племянник Браухича, который занимает видный пост в министерстве иностранных дел…
…Из наиболее вероятных вариантов действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие:
1. Вариант № 1 по данным анонимного письма, полученного нашим полпредом в Берлине от 15 декабря 1940 года (приложение № 1).
«…Основное направление удара: а) от Люблина по Припяти до Киева; б) из Румынии между Яссы и Буковиной в направлении Тетерев и в) из Восточной Пруссии на Мемель, Виллинг, река Березина и далее вдоль Днепра на Киев»;
2. Вариант № 2 по данным КОВО от декабря 1940 года (приложение № 2):
