Эта запись (она делалась Г. Хильгером) имела малоизвестную, но весьма любопытную историю. В архиве И. В. Сталина сохранилось «сообщение Ф. фон дер Шуленбурга от 19 октября 1939 года», в котором посол уведомил, что Риббентроп собирается в очередной речи опровергать английские утверждения, будто он в Москве просил советской военной помощи, на что Сталин якобы ответил отказом («Ни одного солдата!»). Поэтому Риббентроп просил Сталина авторизовать немецкую запись сталинского высказывания на эту тему. Далее следовало это высказывание в русском переводе (видимо, сделанном в посольстве Германии): «Точка зрения Германии, отклоняющей военную помощь, достойна уважения. Однако Советский Союз заинтересован в существовании сильной Германии и в случае военного конфликта между Германией и западными демократиями интересы Советского Союза и Германии вполне совпадают. Советский Союз никогда не потерпит, чтобы Германия попала в затруднительное положение».
Что же действительно сказал Сталин? Полная советская запись всей беседы в архиве Сталина отсутствует. Однако есть специально выпечатанный фрагмент с пометкой В. М. Молотова: «Наш текст, вместо текста, имевшегося в речи Риббентропа (передано Шуленбургу 19.X.). На всем документе резолюция: „Секр. архив“. В. М.».
«Наш» (т. е. советский и отредактированный) текст гласил:
«Точка зрения Германии, отклоняющей военную помощь, достойна уважения. Однако сильная Германия является необходимым условием мира в Европе — следовательно, Советский Союз заинтересован в существовании сильной Германии. Поэтому Советский Союз не может согласиться с тем, чтобы западные державы создали условия, могущие ослабить Германию и поставить ее в затруднительное положение. В этом заключается общность интересов Германии и Советского Союза».
Сразу видно, что Сталин не хотел для публичной речи слишком явных обещаний («советский народ придет на помощь» и т. п.). Однако этот своеобразный обмен мнениями очень характерен для отношений двух диктатур. Риббентроп, имея задание выяснить, вероятна ли помощь, облек его в абсурдную форму: мол, военная помощь Гитлеру не нужна — и ждал реакции Сталина. Эта реакция и последовала.
Давал ли Риббентроп какой-либо повод Сталину для далеко идущего обещания? Действительно, перед отъездом Риббентропа из Берлина 26 сентября Гитлер высказал пожелание, чтобы будущее сотрудничество Германии и СССР включало военное партнерство, направленное против Англии. Надлежало прозондировать перспективу «регулярного союза в будущих боях против западных держав». Во исполнение этого задания министр и поднял в Москве вопрос «дальнейшего облика германо-советских отношений». Этот пункт Риббентроп излагал довольно расплывчато, намекая не только на сотрудничество, но и на то, что «в будущем могут быть вероятны и некоторые обязательства». Но он здесь же оговорился, что это «не должно означать, что Германия ожидает от СССР военной помощи». Она и сама справится с Англией и Францией.
Таков был внешний повод для заявления Сталина, о котором Риббентроп немедля сообщил в Берлин и получил оттуда ответ. На следующий день он категорически заявил Сталину, что «германское правительство не ожидает военной помощи со стороны Советского Союза и в ней не нуждается, зато экономическая помощь со стороны Советского Союза представит значительную ценность».
Если вспомнить, что шел сентябрь 1939 г., то можно видеть невысокий практический смысл тогдашнего разговора о военном сотрудничестве, если не считать эпизода с использованием советской радиостанции для пеленга немецкой авиации при нападении на Польшу. Реальное военное планирование вермахта не предусматривало каких-либо совместных операций. Что касается Сталина, то для него было важным не участие, а неучастие в войне.
Практика советско-германских отношений осенью 1939 г. (неприкрытый шантаж немецкой стороны Сталиным в вопросе о Литве, нажим на нее же в других аспектах прибалтийской проблемы) показала, что до военного сотрудничества двух новых союзников было очень далеко. Для СССР в этом необходимости не было, для Германии же такая возможность существовала лишь в теоретическом плане, о чем свидетельствуют переговоры, которые велись между Риббентропом и ОКВ в конце 1939 — начале 1940 г. В ходе этих переговоров обсуждались проблемы «косвенной стратегии» в войне против Англии и эвентуальное привлечение к ней Советского Союза — разумеется, не в Европе, а против британских позиций на Среднем Востоке и в Азии. Сохранившаяся документация весьма примечательна.