8. На просьбы о показе французской и английской делегациям оборонных заводов, институтов, воинских частей и военно-учебных заведений сказать, что после посещения летчиком Линдбергом СССР в 1938 г. Советское правительство запретило показ оборонных предприятий и воинских частей иностранцам, за исключением наших союзников, когда они появятся».
Так оно и оказалось: полномочий не было, плана тоже, о проходе советских войск говорить не захотели. Переговоры ничем не кончились. Впрочем, и у англичан, и у французов наставления были определенными: тянуть время, ничего не подписывать.
Глава тринадцатая.
Две колеи
Традиционная советская историография знает лишь один календарь дипломатической активности СССР в 1939 году: это календарь советских усилий по созданию системы коллективной безопасности путем переговоров с Англией и Францией. Это:
— 18 марта 1939 года: запрос Англии в Москве о возможности коллективных действий для предотвращения установления немецкого господства над Румынией;
— тот же день: ответ СССР с предложением о созыве международной конференции с участием СССР, Англии, Франции, Польши, Румынии и Турции. Предложение отклоняется;
— 17 апреля: новое предложение СССР о заключении соглашения между СССР, Англией и Францией о взаимной помощи;
— 8 мая: предложение Англии об односторонних обязательствах СССР;
— 23 мая: формальное согласие Англии на переговоры послов двух держав с Молотовым в Москве;
— 2 июня: советский проект пакта о взаимопомощи;
— 10 июля: согласие Англии на переговоры;
— 25 июля: начало переговоров послов в Москве;
— 12 августа: начало переговоров военных миссий.
Но, как выясняется, это была лишь одна сторона медали, одна колея. Была и другая — советско-германская. Если взглянуть на документы некогда секретного архива Сталина (ныне они в Архиве Президента РФ), то неожиданно открывается совсем иная картина, чем ее рисовали прежде.
…Из материалов сталинского архива видно, что идея нормализации пришедших с 1933 г. в полное расстройство советско-германских отношений возникла у Сталина давно. Иначе как можно понять до сих пор бывшее не известным исследователям постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 21 января 1939 г. за № 67/187, гласившее:
«Обязать т.т. Микояна, Кагановича Л. М., Кагановича М. М., Тевосяна, Сергеева, Ванникова и Львова к 24 января 1939 г. представить список абсолютно необходимых станков и других видов оборудования, могущих быть заказанными по германскому кредиту».
Если учесть, что речь шла о руководителях наркоматов: путей сообщения — Л. М. Кагановиче, авиапромышленности — М. М. Кагановиче, судостроения — И. Ф. Тевосяне, боеприпасов — И. П. Сергееве, вооружения — Б. Л. Ванникове, машиностроения — В. К. Львове, то как можно было допустить, чтобы «абсолютно необходимое» для СССР военное оборудование заказывалось в гитлеровской Германии, противостояние с которой было незыблемо для советской внешней политики? Какие реальные шансы могли быть в начале 1939 г. для выполнения столь необходимых для укрепления советской обороноспособности заказов? Да еще на предприятиях Германии — страны, которая активно готовилась к развязыванию крупной войны в Европе?
Ответы на эти вопросы заложены, разумеется, не в текущей дипломатической переписке 1939 г., а в исторически сложившемся своеобразии советско-германских экономических отношений, которые, в свою очередь, были частью общего комплекса отношений СССР с капиталистическим миром. Об этом комплексе уже шла речь выше, но с конца 1938 г. он стал играть особую роль.
Еще с 1938 г. германская сторона давала понять, что она заинтересована в увеличении советских поставок сырья. Об этом свидетельствует записка НКВТ от 9 апреля 1938 г. В февральской директиве Политбюро наркомвнешторгу давалось согласие на начало переговоров; торгпредство в Берлине указывало, что немцы заинтересованы в увеличении завоза сырья и настаивают, чтобы «мы приняли в учет их потребности в сырье». Статс-секретарь министерства иностранных дел рейха Э. фон Вайцзеккер задал 6 июля 1938 г. полпреду А. Ф. Мерекалову прямой вопрос, имеет ли он «какие-либо конкретные планы и предложения относительно расширения экономического сближения СССР и Германии». Таков был, видимо, первый зондаж с немецкой стороны, который позволил 6 декабря 1938 г. Политбюро принять постановление о разрешении НКВТ продлить прежнее соглашение о торгово-платежном обороте между СССР и Германией на 1939 г. 21 января 1939 г. последовало упомянутое решение о подготовке списков необходимых для СССР станков и оборудования.
