В это время г-н де-Ватевилль предлагает прямо отпереть замок сундука, так как усилия Эсапии могут заставить ключ только вертеться, но не отпереть его. С согласия присутствующих, г-н де-Ватевилль поворачивает ключ, что и делает свободным крышку. Теперь, по новому жесту Эсапии, крышка открывается, Эсапия наклоняется к г-ну Сабатье, находящемуся направо от нее, и кладет каждую из своих рук на соответствующую щеку. Ноги постоянно держат – правую г-н Сабатье, левую Ватевилль. Эсапия ударяет слегка обеими руками в такт по щекам г-на Сабатье: крышка попеременно открывается и закрывается. Один удар по щекам открывает ее, другой закрывает. Руки совершенно видны и слышны, так как она, открываясь, ударяется о стул г-на Ватевилля, сидящего перед сундуком между ним и Эсапией, и, закрываясь, стучит о самый сундук. Движения крышки пропорциональны живости Движений рук медиума. После некоторого числа ударов, также достигнутых, Эсапия быстро толкает голову г. Сабатье к сундуку, он захлопывается с быстротой.
Перед началом всех этих явлений, Эсапия их ясно предсказывала, поэтому присутствующие были очень внимательны, и контроль очень строг. Ноги держали и смотрели за ними так же, как и за головой: руки ощущал и видел г-н Сабатье; видны же они были всем присутствующим. Сверх того, после сеанса было удостоверено, что Эсапия с того места, где она сидела, не могла достать ногами крышки и ключа. Затем, присутствие г-на Ватевилля между нею и сундуком было сильным препятствием для попыток подобного рода. Руки, положенные на щеки г-на Сабатье, не могли быть пущены в дело. Кроме этого убедились, что между Эсапией и этим сундуком не было ни рычага, ни двух веревок необходимых, чтобы производить эти переменные движения, никакого прямого средства для передачи. Во время дальнейших опытов меняли места, что должно выло бы расстроить обман, если бы он существовал. Во все время опытов Эсапия не была замечена в желании употребить материальные средства для сообщения с сундуком и его ключом. Следует повторить, что опыты происходили при достаточном освещении, чтобы движения предметов были ясно видимы и установлены.
Эсапия помещается на конце стола, со стороны окошка. Для успокоения контролирующих и чтобы доказать, что ее руки не касаются стола, чтобы двигать и поднимать его, она просит два стакана воды, которые помещают на столе. Керосиновая лампа, поставленная на большом столе на расстоянии 2 с 1/2 метров с белым прозрачным муслиновым абажуром, ярко светит, и мы наблюдаем при полном свете. Эсапия погружает каждую из своих рук в стакан с водой[Она хотела сначала попытаться поднять стол, поднимая просто свои руки, свободно погруженные в стаканы с водой, которые бы за ней последовали, увлекая за собой стол, но не могла этого достигнуть, хотя, как она говорит, производила этот феномен в Италии.].
Г-н де Роша накладывает свою руку на колени Эсапии, чтобы удостовериться, что ее ноги не производят никакого действия на стол снизу вверх. Свет очень яркий, г.г. Сабатье и де Грамон не прикасаются к ножкам стола, которые не приведены в движение.
Эсапия, производя на внутренние стенки стаканов особенное давление, которое притягивает их к рукам, влечет стаканы, приближая их друг к другу, над столом и даже снаружи окружности его без всякого прикосновения к нему. Она двигает руками то направо, то налево. Стол производит соответствующие движения, следуя рукам. В нем слышны удары.
Руки, помещенные в стаканы, движутся над столом, не касаясь его, г. де-Ватевилль держит колени руками, ноги же видны присутствующим. Стол горизонтально поднимается на высоту 25 сантиметров, он так остается несколько секунд, затем грузно падает. Снова, при тех же условиях контроля, стол поднимается на 30 сантиметров.
До сих пор наблюдения происходят при полном свете.
9 часов 3 минуты. – Стол поднимается горизонтально всеми 4-мя ножками и остается так несколько секунд: мы при полном свете осматриваем его ножки и нижние конечности Эсапии и не находим ничего подозрительного. В то время как стол – в воздухе, медиум стонет и проявляет тяжелые усилия. Стол тяжело падает, и медиум испускает глубокий вздох.
