- Пойдем, - сказал он Абигайл. - На сегодня хватит.
Когда они пошли, Гарбл извернулся и спрыгнул с рук Абигайл. Кот упал на четыре лапы и скрылся в кустах.
- Они бы действительно нас съели? - спросила Абигайл и, осознав нелепость вопроса, изменила его: - Значит, они нам враждебны?
Поль пожал плечами.
- Может, они решили, что мы обидимся, если бы они не изъявили готовность нас слопать.
Он проводил девушку до ее квартиры.
- Завтра мы начнем готовиться по-настоящему. На досуге рекомендую составить перечень способов, какими пауки могут нам навредить, если мы установим транспортное сообщение, а они окажутся нам враждебны. И еще один список: причин, по которым мы не можем им доверять. - Поль несколько секунд помолчал. - Сам я уже такие списки сделал. Вы увидите, что они получились довольно длинные.
Жилье Абигайл не было особо роскошным, но девушке квартира понравилась. Пол, потолок, стены - сплошь представляли картину звездного неба, нарушаемую лишь решеткой, по которой вился дикий виноград. Кто-то провел исследование ее вкусов.
- Привет.
Этот веселый возглас заставил Абигайл вздрогнуть от неожиданности. Девушка обернулась и увидела, что кто-то лежит в ее гамаке. Это был Чейни. Он поднялся и сел, гамак при этом качнулся.
- Заходите, заходите, пожалуйста. - Чейни нажал невидимую клавишу, и все звезды, что были вокруг, подверглись фиолетовому сдвигу и засияли ярким эротическим пурпуром.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Абигайл.
- У меня есть несколько свободных часов, - сказал Чейни, - и я решил забежать, чтобы тебя соблазнить.
- Хорошо, Чейни, я ценю твою честность, поэтому не скажу: нет.
- Спасибо.
- Я скажу: может быть, в другой раз. А теперь мотай отсюда. Я устала.
- О'кей. - Чейни соскочил с гамака и весело направился к выходу. В дверях он остановился: - Так ты сказала "потом", верно?
- Я сказала "может быть, потом".
- Значит, потом. Ясненько.
Он подмигнул ей и ушел. Абигайл завалилась в гамак и загнала звезды в красный сдвиг - так глубоко, что ото всей Вселенной осталась лишь реденькая россыпь тусклых красных угольков. Вот же настырный тип! С ним не может быть никаких отношений, кроме самых поверхностных. Девушка закрыла глаза и улыбнулась. К счастью, сейчас ей совершенно не нужны серьезные отношения. Она заснула.
Абигайл падала... Она посадила корабль недалеко от автоматической лаборатории ЗМ. В зеркальном куполе отражались белые облака, уплывавшие к северу, где, перечеркивая линию горизонта, высилась громада Снегов Олимпа. Все остальное: земля, небо, горы, - было обычного марсианского оранжевого цвета. Девушка вышла из корабля и вскинула на плечи рюкзак с припасами.
Снабжение станции 3M-RL было работой паршивой - легкой, но скучной. Может быть, поэтому при спуске по каменистому склону холма Абигайл была осторожна меньше обычного, а может, как бы внимательна она ни была, камень у нее под ногой пошатнулся бы все равно. У девушки подвернулась лодыжка, и она стала валиться на бок, а рюкзак за спиной слишком сильно сместил ее центр тяжести, чтобы можно было сохранить равновесие. Абигайл замахала руками и сорвалась со склона.
Камнепад нес ее вниз, ломая кости и раздирая тело. Но прежде, чем Абигайл успела почувствовать боль, скафандр впрыснул ей мощную дозу нервного синэстетика, переведя болевые ощущения в цветовые: красный, каштановый, коричневый со стаккато острых желтых бликов каждый раз, когда камень ломал ей ребра. Так она падала в радужном вихре чудного света. Конец падения был оранжевым взрывом.
Горы встали на свои места. Облако пыли унеслось прочь, к далекому горизонту. Большой зазубренный камень, скатившийся следом за ней, разодрал рюкзак. Инструменты, продукты, дыхательные приборы - все это вылетело из него и дождем упало на землю. Большой, с руку человека, разводной ключ упал в нескольких дюймах от ее головы. Абигайл вздрогнула, и внезапно все вокруг стало реальным.
Девушка дернула ногами, и поднялось облачко песка и пыли. Подтянув ноги (лодыжка сияет золотом), Абигайл попыталась встать и тут же упала вновь. Что-то резко дернуло за руку. Когда Абигайл повернула голову, ее захлестнуло глубокое темно-пурпуровое ощущение в левой руке, которую придавил большой обломок скалы. В пальцах никакого цвета не было.
