Девушка с явным разочарованием опустила рог и копье.
— Достоен ли ты ступить в чертоги Вальхаллы? — спросила гораздо тише, явно не ожидая положительного ответа. Призрак, понурив голову, сдавленно ответил:
— Нет.
— Ты выбрал! — вскричала валькирия. — Хельфхейм да станет твоей участью, где упокоишься ты до дня Рагнарока.
— Я выбрал, — покорно отозвался Торд. Его силуэт стал светлеть, медленно расстворяясь. И только тут Гайка опомнилась:
— Рокки, — прошептала она, дрожа от волнения. — Скорее, надо забраться на ее коня. Иначе умрем!
Потрясенный Рокфор обратил к мышке ошалелый взгляд.
— А мы еще не?.. — он поперхнулся.
— Вперед! — Гайка, шатаясь, вскочила на ноги и подбежала к разбитым аэросаням. Нырнула в люк, выскочила обратно, сжимая свой верный самострел с лебедкой, и бросилась вперед, таща за собой Рокки. Тот, спотыкаясь и не отводя взгляд от валькирии, грузно бежал следом.
Девушка и ее крылатый скакун молча ждали, пока призрак исчезал. Эта заминка оказалась решающей в судьбе спасателей: добежав до коня, Гайка двумя движениями взвела самострел, зацепила крюк на поясе за пояс Рокфора и выстрелила в хвост жеребца, надеясь, что стрела запутается в волосах. Так и случилось; пустив лебедку на максимальные обороты, Гайка втянула себя и Рокфора наверх, отцепила тросик, и спасатели юрко взобрались по хвосту на конский круп, где притаилась позади валькирии. Гайка не учла лишь одного: без седла и сбруи жеребец не мог не почувствовать, как по его спине бегают непрошеные гости.
Обернув красивую голову, конь взглянул прямо на оцепеневшую Гаечку светящимися синими глазами.
— Смертные? — спросил удивленно.
Мышка задрожала.
— Не выдавай! — взмолилась она. — Мы утонем, если не отправимся с вами!
Конь моргнул от изумления.
— Каким образом вы нас видите?! — спросил он потрясенно. — Уже девятьсот лет сыны Одина не погибали в океане. Мы с Гудрун даже не сразу поверили, когда услышали отсюда зов…
Гайка сглотнула.
— Этот бедный викинг провел замороженным в айсберге десять веков, — отозвалась с волнением. — Мы изучали его дом, когда лед треснул…
— С кем ты говоришь, Снорри? — недоуменно спросила валькирия. Конь, всхрапнув, помотал гривой.
— Так… Сам с собой… — пробормотал он. — Гудрун, девочка, ну неужто ты не могла сделать исключение хоть сейчас? Мы уже девять столетий никого не отвозили в Вальхаллу!
— Ага, щас, — мрачно отозвалась валькирия. — Погляжу я, как ты станешь объяснять прочим эйнхериям, чем этот бедолага заслужил право быть рядом с ними.
— Думаешь, они бы не обрадовались новому гостю, за девять веков-то? — грустно спросил конь.
— Хочешь сам объясняться перед Одноглазым? — усмехнулась девушка. Жеребец встряхнулся.
— Нет уж.
— Тогда мчись, мой верный конь, — с легкой печалью сказала валькирия. — Надо сообщить, что мы, возможно, проводили к Хель последнюю душу Мидгарда.
Снорри чуть помедлил. Помотал головой, делая вид что поправляет гриву.
— Гудрун, не проверишь, мне что-то в копыто впилось? — попросил конь. — Левое переднее. Стоять больно.
Валькирия нахмурила брови.
— Покажи, — она спешилась. Снорри метнул на Спасателей быстрый взгляд через плечо.
— Прячьтесь в гриве, — шепнул еле слышно. Содрогнувшись, Гайка метнулась вперед, следом бежал Рокки. Пышная, шелковистая грива так сияла, что оба едва не ослепли, забираясь поглубже.
Тем временем девушка закончила осмотр копыта и, легким кошачьим прыжком, вновь оседлала скакуна.
— Ничего нет, — заметила она с подозрением. — Ты в порядке, Снорри?
Жеребец несколько раз согнул и разогнул ногу, делая вид, будто прислушивается к ощущениям.
— И правда, все прошло, — заметил он с легким удивлением. — Застоялся в конюшне, наверно…
— Скачи! — валькирия вскинула копье. Конь, как чудовищный ястреб, перебрал широченными светящимися крыльями и могучим прыжком метнулся вверх, в мутную сине-зеленую мглу, которая сама расступилась перед мистическим существом. Моментально набрав скорость хорошего истребителя, Снорри в облаке алмазных брызг прорвал океанскую гладь и взвился навстречу солнцу, продолжая ускоряться, будто запущенная с подводной лодки баллистическая ракета. Гайка и Рокки судорожно цеплялись за гриву, позади жеребца на многие мили растянулся сверкающий синий след. Айсберги и ледяные поля, пурга и холодное море, весь привычный Спасателям мир стремительно удалялся в небытие.
