* * *
Ну урок химии Севка бежал вприпрыжку. За время каникул у него появилась масса идей, которые теперь нужно было обсудить со знающими людьми. Или с домовыми.
– Понимаешь, – жаловался Севка Антохе, – раньше я знал, что существуют законы сохранения, я знал, что возможно, а что нет, и на основании этого делал выводы. Но теперь-то я знаю, что можно и без законов… И я теперь все как заново читаю, у меня столько задумок…
Антон только головой качал, он не то что задумок, он слов, которыми сыпал Севка, не понимал.
Марья Ивановна, заломив от волнения руки, ждала, стоя у доски.
– Я хочу показать вам опыт, – дрожащим от волнения голосом сказала она.
– Ууу… – раздалось в классе.
Ученики тут же принялись обсуждать, как лучше сесть, чтоб, если что, побыстрей выбежать из класса или высунуться в окно.
– Не волнуйтесь! – сказала Лёля. – Я думаю, все у вас получится.
И Лёля незаметно сунула под парту горбушку хлеба, которая мгновенно исчезла.
– Спасибо, – тихо сказала Марьи Ивановна, – я, правда, волнуюсь. У меня какие-то странные происшествия в кабинете. С одной стороны – это пятно на потолке появилось после каникул. Как будто здесь жгли что-то. А с другой, в подсобке кто-то навел идеальный порядок. Я просто не знаю, что и думать…
– А еще вам дверь смазали, – хихикнула Люба.
– Дверь? А ведь правда! – воскликнула учительница. – А я и не заметила… Ладно, давайте начнем урок.
Учительница взяла колбу, налила в пробирку бесцветную жидкость, зажгла спиртовку, не глядя, отставила колбу на край…
– Химишка, – зашипел Севка, – если ты ее уронишь…
Колба тихонько поползла к середине стола…
* * *
Антон Волков стоял и смотрел на родную гимназию.
Он знал, что все кончилось хорошо, что Машина мама так и не узнала, что у них якобы ночевала Люба. Знал, что Любка на следующий же день вышла на тренировки (во сила воли! Антоха б в жизни больше к бассейну не подошел), а через пару дней выиграла какие-то суперкрутые городские соревнования. Говорят, плавает теперь как рыба, тренер ее чуть ли не на руках носит.
Все ее спрашивают, что с ней случилось, а она задумчиво улыбается и теребит медальон. А Мишка отгоняет кавалеров, которые готовы прыгнуть за ней в воду, как только Люба появляется в бассейне.
Антоха знал, что Машка записалась на фехтование, что с мамой она как-то так объяснилась, что мама полностью прониклась, засела за теорию и теперь поражает всех знакомых знанием нюансов этого «неженского» вида спорта. Свою руну Машка тоже не снимает, так и таскает на цепочке поверх школьной блузки.
Антон сжал в руках свой брелок. «Интересно, – подумал он, – всем их руны пригодились. Любке, Машка у нас теперь „огонь“, Севка вдохновением „ветра“ просто захлебывается, Лёля всегда была Лёлей, а я? Почему моя руна мне не помогает?»
От размышлений Антона отвлек окрик:
– Эй, мало́й!
– Кто мало́й? – поднял голову Антон и увидел десятиклассника, с которым когда-то поспорил про то, что свалит дуб.
– Слышишь, – парень попереминался с ноги на ногу, – ты это… Короче, чего тогда на сходку не пришел?
– Спал, – буркнул Антон.
И это была отчасти правда. Мало того, что он спал, он еще и забыл про сходку начисто.
– А ты это… – опять забубнил парень. – Короче… ну, в натуре… как ты его… того…
– Взрывчатка. Суперновая. Эксклюзив. Никаких следов, – отрапортовал Антон и собрался идти.
– Ну круто ваще, – сказал парень.
– Круто было, – согласился Антон и вздрогнул.
– А насчет пенделя… Который ты мне… типа… должен дать…
Тут старшеклассник окончательно стушевался.
– Забыли! – протянул ему руку Антоха.
Парень с явным облегчением схватил ладонь Антона и встряхнул ее.
– Ну ты, чувак, короче, если чё, ты знай… Мы за тебя! Если кто сунется, то приходи…
Антон усмехнулся, оглядел десятиклассника, мысленно представил его в поединке с Перуном. («Ну чё, Перун, драться будем, прикинь, какой прикол!»)
– Спасибо, – улыбнулся он, – сам справлюсь!
Он покрепче сжал свою руну. «Она мне еще пригодится, – понял Антон. – Еще вся жизнь впереди…»
Молоденький дубок возле школы (черный? или белый?) одобрительно зашумел.
