Велес нашел меня сам. Почувствовал, что хочу с ним встретиться, и пришел во сне. Правда, это меня не слишком обрадовало, поскольку визит был короткий. Очень короткий. Велес окатил меня обжигающим сиянием и гулко выдохнул:
– Выполни, что должна.
После чего сияние начало удаляться и угасать. Я испуганно заорала ему вслед:
– Но моя форма!.. Еще одна форма!.. Она же от зверя?
Сияние застыло, словно обдумывая вопрос, потом вернулось ко мне.
– Не от зверя, но под его влиянием. Ты слишком долго соприкасаешься с его силой. Сделай, что должна, и освободишься. И не зови меня, пока твой договор с другим богом не завершится. Я и без того дал тебе больше, чем следовало.
Он рассыпался искрами, как бывает только во сне, и тем не менее я осталась в полной уверенности, что это был не обычный сон, не причудливые выверты моего разума, воплощенные в таком странном виде, а настоящее явление бога, который дал понять, что считает меня неуемной попрошайкой. Но мне не нужны были никакие привилегии от него, а всего лишь хоть какая-то ясность, которой как раз не дали. Одно понятно: артефакт нужно срочно найти и столь же срочно от него избавиться.
Проснулась я мокрая как мышь и первым делом попыталась вызвать оба звериных облика. Рысь приходила все так же легко, а лису я чувствовала, но воплотить не могла. Причем чувствовала ее не как что-то радостное, как всегда происходило с рысью, а как нечто пугающее и темное.
Тут мне пришло в голову, что я могу посоветоваться еще и с Мефодием Всеславовичем. Недаром же он говорил про идущий от меня свет. Вдруг сейчас этого света почти не осталось и меня медленно, но верно затапливает тьма?
Домовой, проявившийся после открытия шкатулки и сразу огорошенный свалившимися на меня дополнительными проблемами, только недоуменно крякнул по окончании моего рассказа, получившегося довольно-таки сумбурным, после чего обошел меня кругом, внимательно оглядывая.
– Нет, – вынес он вердикт. – Тьмы я не вижу. То есть внутренней тьмы, ее как не было, так и нет. Есть столкновение сил двух богов. Видать, китайцы-то поклоняются не тем или что-то с артефактами лисицынскими не то. Сейчас не сказать. Вот защита велесовская истаивает, это да. Значит, Темный бог скоро опять вас сможет видеть.
– Что же мне делать? – растерянно спросила я.
– Артефакт искать, как сказал Велес.
– Да где же его искать? Ума не приложу. Рысьина думает, что артефакт в квартире Седых. Волков, похоже, тоже, но я совершенно ничего там не видела, никаких следов волшбы, только остатки защитной на двери. Из квартиры пропали все записи. Может, там было что?
– Может, и было, – согласился домовой. – Дак теперича чего о том страдать? Вы же не знаете ни кто забрал, ни куда.
– Вариантов-то немного, – протянула я, прикидывая, не удастся ли получить каким-нибудь образом доступ к бумагам, оставшимся от родителей.
А ведь что-то из бумаг отца наверняка есть у Рысьиных, пусть и не те, что похищены из квартиры. Только захочет ли княгиня их показать? После наших серьезных нынешних разногласий – наверняка нет. И почему я не попыталась получить их с нее раньше?
– Всегда находятся такие варианты, о которых и не думаешь, – возразил Мефодий Всеславович. – Да и два для вас много, поскольку пока вам и одного не проверить. Так и не страдайте попусту. Первым делом вам, Елизавета Дмитриевна, защиту от Рысьиных получить нужно, все легче будет.
Я вынужденно с ним согласилась, поэтому даже без завтрака направилась в университет. Для меня сейчас любое промедление могло оказаться роковым. Несмотря на раннее утро, людей на улицах было уже много, поэтому отвод глаз был не слишком удобен, пару раз я даже не успела увернуться и один раз чуть не упала при столкновении. Поэтому, здраво поразмыслив, я заменила отвод иллюзией, чуть видоизменив облик Павловой, который мог кто-то запомнить и меня опознать. Сделала лицо помоложе, чтобы соответствовать Оленькиной одежде и чтобы никто не удивился возрастной даме, заявившейся ни свет ни заря в университет. А так есть шанс удачно смешаться со студентами и проскочить.
