— Петя, ты слишком много ешь, — сурово припечатала она.
— Вовсе не много, — возразил он, торопливо откусывая от пирога. — Я расту. У меня всё в рост уходит. И в оборот.
Он снисходительно посмотрел на сестру, а я вспомнила, как сильно хотелось есть после нашей пробежки с княгиней. Может и правда, оборот забирает много сил, которые следует восполнять едой?
— В оборот у него уходит, — проворчала Оленька. — Если так дальше дело пойдёт, то у тебя будет самый толстый волк в Российской Империи.
— Куда мне до тебя! — бросил любящий брат, неловко подхватил тарелку с пирожками, уронил и рванул к двери.
Заминка на пирожки оказалась роковой, потому что Оленька его догнала, схватила за ухо и принялась выкручивать. Петя завопил так, что прибежала не только испуганная горничная, но и встревоженная Анна Васильевна Волкова, от одного вида которой Оленька отскочила от брата и даже руки за спину спрятала. Петя же демонстративно заскулил, держась одной рукой за ухо, которое если и покраснело, то самую малость. Вторая рука тоже была занята: вытирала несуществующие слёзы. Если в Пете и был когда-то великий артист, то он умер настолько давно, что от артистизма не осталось ровным счётом ничего. Но его матери, увы, так не показалось.
— И как это понимать, Ольга? — рыкнула Анна Васильевна.
Столь грозно рыкнула, что мне захотелось… Нет, не спрятаться, а зашипеть в ответ, от чего я еле удержалась. В конце концов, гостье неприлично шипеть на хозяев дома, даже если они рычат. Тем более что рычат не на гостей.
— Он дразнился, — мрачно ответила Оленька.
На неё явление маменьки произвело куда более слабое впечатление. И то сказать — она уже привычна к проявлению родительского гнева.
— Ты старше, должна уметь держать себя в руках, — сурово сказала Анна Васильевна. — Ты показываешь плохое воспитание. Что подумают о нас Рысьины?
Оленька посмотрела на меня, ища поддержки, и только после этого я поняла, что, говоря про Рысьиных, Волкова имеет в виду меня. Неужели уже все знают, что я теперь не просто член клана, но и ношу звериную фамилию? Быстро же разносятся здесь слухи. Но подругу следовало поддержать.
— Только самое хорошее, — заверила я Анну Васильевну. — В каждой семье бывают небольшие размолвки, но это не значит, что семья не дружная. У вас очень хорошая семья.
Взгляд Анны Васильевны смягчился, но тут Петя опять показательно всхлипнул. Положительно, лучше бы ему уродиться Хомяковым: похоже, всё благородство досталось только представителям определённой фамилии. Хотя вполне может быть, что ко времени рождения младшего выделенное на эту семью количество благородства попросту исчерпалось.
— Дружная, как же, — шмыгнул носом Петя. — Оля когда ещё обещала в лото со мной поиграть, а сама за уши дерёт.
— Заслужил, — вскинулась Оленька.
— Ольга, — опять рыкнула её мама. — В нашей семье принято выполнять обещания. Обещала лото — выполняй. Сегодня же вечером.
— Вдвоём неинтересно, — растроенно ответила подруга.
— Я уверена, Лиза с радостью к вам присоединится.
— Конечно, — согласилась я.
При слове «лото» перед глазами сразу появилась картина: карточки с цифрами и маленькие бочонки, а значит, хоть какое-то представление об игре у меня было. Да даже не было бы. Я бы сейчас на что угодно согласилась, лишь бы не танцевать: сил на танцы точно не осталось.
— Зачем вечером? Можно прямо сейчас, — обрадовался Петенька и тут же куда-то убежал, не иначе как за самой игрой.
— Мама, у нас же дела, — укоризненно сказала Оленька. — Сейчас девочки придут. Мы танцами собирались заниматься.
— То есть танцы тебе дороже родного брата? — рыкнула Волкова.
— Нет, конечно, — не стушевалась Оленька. — Но у нас договорённость, а договорённость тоже нужно соблюдать. В нашей семье принято выполнять обещания.
Похоже, маму она подловила на её же собственных словах, поскольку Анна Васильевна рычать перестала и задумалась. Но ее размышления прервал радостный Петя, который ворвался в гостиную, неся под мышкой резную деревянную коробку.
— Играем! Играем! — вопил он.
— Играем, — согласилась я.
Оленька сдалась и направилась к столу, её мама успокоилась и ушла. Но только мы раскрыли коробку и достали карточки, как наконец появились Строгова с Яцкевич.
