— Я тебя подменю. Главное, ты сейчас пообещай поручику танец, а он купит у нас билет. У нас с Томой ещё целых шесть осталось.
Тамара огорчённо вздохнула и посмотрела на меня так, что я почувствовала себя монстром, бросившим её на заклание Строговой. Захотелось помочь хоть чем-то.
— Пообещать-то я могу, — неуверенно заметила я. — Проблема в том, что я напрочь забыла, как танцевать мазурку.
— Да ты почти вспомнила, — воодушевилась Строгова. — Вы с Хомяковым в конце почти прилично танцевали.
— С Хомяковым? — насторожился Юрий.
— Так дело у Оленьки дома было, с кем Лизе танцевать, как не с её братом? — уверенно отмела всяческие подозрения на мой адрес Строгова. — Ей ещё чуть-чуть осталось вспомнить. И этим мы непременно займёмся.
Она так плотоядно на меня посмотрела, что мне захотелось, как и Тамаре, куда-нибудь спрятаться. Но прятаться было некуда, поэтому проще было согласиться.
— Если с Хомяковым всё получилось, тогда, Лиза, ты непременно должна танцевать и со мной, — обрадованный поддержкой, воодушевился Юрий. — Барышня, я покупаю у вас билет.
— Шесть, — возразила я. — Вы покупаете все шесть билетов, тогда я танцую с вами мазурку, если Анна её со мной разучит.
— Анна?
— Это я, Анна Строгова.
— Простите, я не представился сразу. Юрий Рысьин.
Он галантно чмокнул её руку, удачно для себя убрав оную с рукава. Но от Строговой отделаться не так легко. Она перехватила второй рукой освободившийся рукав и требовательно спросила:
— Юрий, вы согласны на условие Лизы?
Что он отвечал, я уже не слышала, потому что Тамара потянула меня в сторону, и мы ловко укрылись за стеной ближайшего дома.
— Анна меня чуть не потащила в Офицерское Собрание, — пожаловалась одноклассница. — Настолько хотела распространить билеты сегодня.
— А у неё не расходятся желания с делом, — фыркнула я. — Все и распространила. Осталось только вручить их Юрию и деньги взять.
Я заглянула за угол. Строгова с серьёзным видом что-то записывала в маленький блокнотик. Юрий озирался, нас не видел, но странно подёргивал носом. Надеюсь, ему не придёт в голову искать меня по запаху. Нужно будет для такого случая носить с собой перец. Уверена, нюх у оборотней он отобьёт не хуже, чем у собак.
Анна закончила делать записи и вручила тоненькую пачку билетов Юрию в обмен на несколько бумажных купюр. Рысьина обмен удовлетворил, а уж Анна сияла, словно он не только забрал у неё неликвидные остатки, но и пообещал весь благотворительный вечер посвятить исключительно ей. Хорошо, если так, поскольку танцевать с ним не хотелось. Именно с ним.
Наверное, нужно было один билет приберечь для Николая, а не отдавать всё Юрию. С другой стороны, неужели Оленька не найдёт билета для брата? К тому же наверняка можно будет пройти и без билета, если внести некоторую сумму в благотворительную кассу. В конце концов, к чему мне вообще переживать о Николае, который меня даже не хочет видеть. Хотел бы — так уже давно появился бы. Настроение резко поползло вниз.
— Спасибо, — серьёзно сказала Тамара. — Ты нас очень-очень выручила.
— Если Юрию так хочется, чтобы ему оттоптали ноги, почему бы не пойти навстречу. Уж это я сделаю с превеликим удовольствием, — пробурчала я.
— Что за глупости ты говоришь? — отмахнулась Тамара. — У тебя мазурка хорошо получалась. Почти хорошо, — тут же поправилась она. — Чуть-чуть ещё нужно повторить. Анна завтра займётся.
На этих словах её энтузиазм увял, поскольку Тамара сообразила, что Строгова наверняка прихватит и её как аккомпанемент. Но с этим я ничего поделать не могу: для того, чтобы учиться танцевать, нужна хоть какая-то музыка, а Тамара перебирает клавиши виртуозно. Поди, уделяет игре на фортепиано всё время, что остаётся после подготовки уроков.
Подходя к дому Владимира Викентьевича, я было встрепенулась, увидев машину, но и в этот раз она оказалась не хомяковской, но и не рысьинской, а ради разнообразия шитовской. Сам же военный целитель как раз покидал гостеприимный особняк коллеги. Со мной он жизнерадостно поздоровался и сказал:
— Смотрю, Елизавета Дмитриевна, вы уже вернулись к нормальной жизни. И потеря памяти не оказалась помехой.
