Тут я наконец разглядел, что из ее волос торчат вовсе не деревянные спицы, а длинные тонкие кости, и оперативно свернул вопросы. От Лозы мне досталось имя, вещи, место в команде и нарастающее беспокойство, за какие такие заслуги, и любопытно, конечно, что с ним произошло, но не настолько, чтобы отправляться следом.
— Ты же не сомневаешься в нашем пути? — неожиданно забеспокоилась Крапива.
А что мне за это будет? Я внезапно обнаружил, что окружающие проявляют к нашему разговору прямо-таки настораживающее внимание. Не иначе как готовились постоять за корпоративную солидарность.
— Нет. Абсолютно. Никаких сомнений. Нас же ведет командир!
Я в нем не сомневаюсь. Я его боюсь. Карта не душа, но она либо бракованная, либо Смерть ее вверх ногами смотрит. Или вообще потерял. И ни с кем не поделиться своими подозрениями, очерняющим имя светлейшего командира, потому что с фанатиками не спорят.
Крапива с легким разочарованием кивнула:
— И правильно. С нашим командиром мы достигнем цели! — девушка взвесила последнюю фразу, нашла, что ей недостает выразительности, и убежденно добавила: — Или умрем.
Логично, что сказать. Я только надеялся, что цели команды не очень близки криминалу. Или, по крайней мере, останутся таковыми до ближайшего города, потому что дальше я с этими ненормальными идти не собирался. Хватит.
— Тогда к чему такие вопросы? — вкрадчиво поинтересовался я.
Наемница пожала плечами:
— Ну, вдруг ты местный.
…Сплошная полоса леса поредела, открывая реку и широкий простор горизонта за ней. Дорога вела прямо к мосту, и я с глубокой печалью осознал, что новая трасса к Городу-на-Границе вовсе неспроста делала такой крюк. И что зря мы, как самые умные, не пошли по ней.
Начиная с середины, чисто ниморский мост был полностью раздолбан ниморским же произволом. Дорогие соседи. У меня такое ощущение, что их любимый военный лозунг — сами построили, сами разломаем. Правда, они, конечно, все восстанавливали, когда снова, э-э, побеждали. А тут не вышло, ниморцев нет, остались мы на развалинах.
Среди высокой травы и неровных кусков асфальта то тут, то там торчали из земли камни и железные штыри. Запнувшись пару раз, я стал гораздо осторожней, поэтому не пропустил момента, когда земля резко оборвалась. Внизу, очень-очень далеко, накатывала на темные глыбы бурлящая вода.
На всякий случай я решил отойти на несколько шагов. Железяка, до того прячущаяся в траве, только того и ждала. Уже сидя на земле, я злобно пнул ее сапогом, но мерзкой штуковине было все равно.
Между тем команда собралась в кучку, закономерно окружив Черную Смерть.
— Командир, прикажете приготовиться к форсированию водной преграды вплавь? — обратился к колдуну парень, который был чуть выше остальных. Меня поневоле заинтересовало, специально он издевается или действительно привык так говорить. Наемник был убийственно серьезен.
На лицах остальных я читал живейшее внимание и полную готовность исполнить любой начальственный приказ. Казалось, скажи он плыть — поплывут, скажет прорыть подземный ход — пророют. Честно говоря, река не выглядела столь уж большой и опасной, но для человека, который не умеет плавать, разницы мало. Человека, вроде меня.
Черная Смерть повернулся к спрашивающему и живописно скрежетнул зубами. На лице светловолосого наемника не отразилось ничего, кроме вежливого ожидания.
— Н-Е-Т, — процедил маг.
Или Смерти. Ну что же, тонуть не придется.
Высокий парень хладнокровно повернулся и скомандовал:
— Ищем брод. Он должен быть где-то рядом.
А брод знает, что он что-то должен?
Путешественники шустро разбежались по берегу. Смерть, естественно, никуда не пошел, а сел на бревнышко, мрачно скрестив руки. Он был не в духе. Такое оскорбление! Задать такой бестактный вопрос! Воду колдуны не любят. Не в том смысле, чтобы умываться, хотя к Смерти и подходит; утопление — официальная казнь черных магов. Так и только так от них и можно безопасно отделаться.
Составлять компанию злому колдуну не хотелось. Я неспешно двинулся вдоль берега к мосту, решив найти тихое местечко и поспа… то есть сымитировать полезную деятельность, конечно же.
