День она провела в напряженной работе, яростно начищала оружие, натягивала лук, подготавливала яды.
Обед, казалось, никогда не наступит. Когда же наконец пришло время, Дубэ не могла есть: она была взволнована.
— Ешь. Перед работой всегда нужно хорошо поесть, — сказал ей Учитель, наблюдая за ней.
Дубэ взяла ложку и съела немного похлебки. Потом набралась смелости и спросила:
— Что мы будем делать сегодня?
Учитель саркастически улыбнулся:
— Тебе так хочется убивать?
— Нет… просто… — Дубэ покраснела.
— Пойдешь со мной, будешь охранять меня. Мне кажется, ты уже достаточно подготовлена и преуспела в упражнениях на подвижность. Теперь ты увидишь, как происходит серьезная работа.
Дубэ кивнула. Она поняла, что возбуждена, пожалуй, даже чересчур, и не слишком уверенно спросила:
— А как все будет происходить?
— Это — засада. Речь идет о кортеже, о двух людях, они едут на юг. Их дорога будет пролегать через лес, и там-то мы и начнем действовать. Там есть глухой отрезок дороги, что и сыграет нам на руку. Мы спрячемся под деревьями, я буду стрелять из лука, ты — просто наблюдать. Нужный человек проедет около полудня, так что нам пора.
Оставалось только проверить стрелы. Их подготовила Дубэ, но Учитель еще раз проверил. Он повертел их в руках, Дубэ ждала ответа. Наконец он вложил стрелы в колчан.
— Ты хорошо поработала, молодец.
Дубэ преисполнилась гордостью и почти забыла о страхе. Когда все было готово и разложено на столе, Учитель присел на землю и сказал Дубэ, чтобы она последовала его примеру.
— Следует сосредоточиться. Нужно освободить свой рассудок от всего: и прежде всего от жалости и страха. Все мысли должны исчезнуть, остается только решимость убийцы. Главное — превратить себя в оружие. Стать луком и стрелой и ни о чем больше не думать. Тот, которого нужно убить, не человек, ты поняла меня? Он — ничто. Ты должна смотреть на него как на животное, больше того, как на кусок дерева, на камень. Не думай о нем, о его близких, о чем-нибудь еще. Он уже мертв.
Дубэ попыталась. Она знала это упражнение, уже много раз делала это. Она видела сидящего Учителя и пыталась ему подражать, но ее захлестывали эмоции.
Наконец Учитель открыл глаза, посмотрел на нее. Он был спокоен. Даже улыбнулся ей.
— Это ничего, если в первый раз тебе не удалось. — Он сделался серьезным. — Но только в первый раз.
И она кивнула.
Они расположились под деревом. Учитель сидел рядом молча. Он еле слышно дышал, почти не шевелился.
Из колчана он достал три стрелы. Это — предосторожность. Дубэ знала об этом. На самом деле он может выстрелить только один раз. Если ошибется, то сможет выстрелить второй раз. Две стрелы он воткнул в дерево над собой, одну взял в руку. Сначала проверил натяжение тетивы. Она была хорошо натянута. Дубэ почувствовала гордость за свою работу.
Теперь они ждали. Она тоже дышала тихо, но ее сердце бешено колотилось. Может быть, Учитель даже слышал его.
Потом он неожиданно взял ее за руку и положил себе на грудь. Дубэ на какое-то мгновение покраснела.
— Ты слышишь? — спросил он, как будто ничего не произошло. — Ты слышишь, как бьется мое сердце?
— Да, Учитель.
— Оно бьется спокойно. Когда убиваешь, ты не должна испытывать никаких чувств. Это — работа. И все.
— Да, Учитель.
Но Дубэ все еще не могла сосредоточиться. Она была взволнована прикосновением Учителя. С момента их знакомства так бывало нечасто, он скорее избегал этого. Когда он отпустил руку Дубэ, она сразу же отдернула ее в смущении. Она думала о ровном биении этого сердца и сравнивала с безумным биением своего, которое она не могла сдержать.
— Сосредоточься, — прошептал ей Учитель. — Просто вслушивайся в лес, в его шорохи. Слушай.
Дубэ сосредоточилась. Наконец ей удалось. Биение сердца замедлилось, звуки вокруг стали четко различимы.
И тут она услышала вдали цокот лошадиных копыт. Она различала шаги, слышала голоса о чем-то рассеянно беседовавших людей. Поймала себя на мысли, что думает о них. Эти люди ни о чем не догадывались. Последние мгновения человеческой жизни, а они растрачиваются в бесполезной беседе. Смех, может быть последний…
