— Можно я возьму одно?
Человек разрешил.
— Кто был этот гном?
— Тот, кого я ждал.
— Чего ты ждал?
— Работу, Дубэ. Гном живет в Рандаре, недалеко отсюда. Его дочь была убита. Он хочет, чтобы я убил того, кто это сделал.
Дубэ несколько минут молчала. Потом она решилась:
— Ты делаешь это, чтобы заработать на жизнь? Убиваешь?
Человек кивнул, не отрываясь от своей работы.
— Почти как солдат…
— Солдат убивает на войне. Вместе с другими людьми, которые тоже убивают. Ты понимаешь разницу?
Дубэ покачала головой.
— Я крадусь за людьми, проникаю в их дома, в их постели, когда они уверены, что с ними ничего не может произойти.
Дубэ содрогнулась.
— Мне сказали, что убивать — плохо. Поэтому меня и выгнали.
— Это в самом деле так.
— Так зачем же ты убиваешь?
Человек саркастически усмехнулся:
— Это — моя работа. Я ничего другого не умею. Меня этому обучили, когда я был еще ребенком вроде тебя. Я родился среди убийц.
Дубэ постукивала пальцами по перу.
— И сколько заплатит тебе гном на этот раз?
Человек оторвался от работы, посмотрел на нее:
— Зачем ты спрашиваешь?
Дубэ опустила глаза и покраснела.
— Так просто…
Человек снова взялся за работу, но казался раздраженным.
— Двести наутили.
Этой монеты Дубэ никогда не видела.
— Это много?
Человек фыркнул:
— Приблизительно триста каролей.
Дубэ удивилась:
— Действительно, много…
Она продолжала крутить в руках перо.
— И когда ты его убьешь?
Человек в ярости бросил кинжал на стол, так, что Дубэ вздрогнула.
— Прекрати свои вопросы. Моя работа ни в коем случае не должна тебя интересовать. Вбей это себе как следует в голову. Ты останешься здесь, пока полностью не поправишься. Когда мне предложат серьезную работу и я уйду отсюда, ты тоже уйдешь.
Он вырвал перо у нее из рук и начал обрезать его. Они оба молчали, но Дубэ продолжала смотреть исподлобья на мужчину, следя за его движениями.
«Когда-нибудь я стану такой, как он».
Он ушел. Сказал, что его не будет два или три дня.
— Мне хочется пойти с тобой.
— Я отправляюсь выполнять работу, а не в приятное путешествие.
— Я уже была с тобой, когда ты работал, и даже помогла тебе.
— Ты остаешься здесь, и все.
Дубэ надулась. Ей вовсе не хотелось оставаться одной. Она и так уже долго была одна, а теперь, когда она его нашла, она ни за что на свете не даст ему уйти. Однако человек был непреклонен.
— Скоро мой день рождения…
Это была правда. Первый день рождения в ее новой жизни.
— А почему меня должно это интересовать?
Мужчина ушел ночью, а Дубэ осталась в лачуге. Он оставил ей все необходимое: хлеб и сыр, а еще немного вяленого мяса и фрукты, ничего, что нужно было бы готовить, потому что он не доверял ей пользоваться камином.
Он оставил еще снадобья для почти затянувшейся раны — небольшого красного следа на плече.
Ей действительно хватало всего. Но без него дом был пустым. Без мужчины, курящего трубку, без его оружия, без его вечерних упражнений этот дом был мертвым и заброшенным.
Три дня она, волнуясь, ждала его, и к ней возвращались ее прежние страхи. Ночью снова снились кошмары, лицо Горнара, его глаза. Снова стали являться лица множества умерших, которых она видела в последнее время.
Днем она шла к морю, смотрела и даже два раза искупалась. Вода страшно притягивала ее, и ей нравилось качаться на волнах. Ей хотелось бы, чтобы он был тут и смотрел на нее.
Но на закате одиночество тяготило Дубэ. Снова тишина — единственная спутница ее дней, которые становились долгими и тоскливыми. Снова все лишено смысла, сведено к выживанию, как в лесу.
Дубэ все знала, еще не понимая. Ее убивало это знание. Ее дом — дом этого человека, ее дорога — любая, по какой бы он ни пошел. Он принадлежит ей, и она никогда не позволит ему прогнать ее. Хорошо, теперь она знает это, и, когда он вернется, если когда-нибудь вернется, возможно, он прикажет ей уходить. Но она не сделает этого. Если он уйдет, она будет следовать за ним.
После столь долгого времени у нее снова было место, где она могла остаться.
Он вернулся ночью, тихо открыл дверь, но Дубэ мгновенно услышала и так же мгновенно поняла, что это мог быть только он.
Она встала со своей подстилки, подошла к двери.
