— Наконец-то благословенные времена приближаются. Долго мы томились вдали от нашего настоящего Дома, в этом месте — в изгнании. Но я поклялся, что не умру, пока не увижу торжества Тенаара, и это случится. Запомните: благословенные времена близятся.
Теперь по залу разнесся радостный крик. Дубэ продолжала смотреть в тарелку с похлебкой. Ее не интересовал этот бред. Она пыталась лишь, насколько возможно, не принимать участия в этом собрании.
— Теперь — вкушайте вашу пищу, в ожидании дня, посвященного Тенаару.
Все двести человек и разносчики еды начали стучать мисками. Среди этого шума не было слышно больше ничего.
Некоторое время Дубэ смотрела на похлебку. У нее не возникало никакого желания есть. Запах крови явственно ощущался и тут.
— Ты что делаешь, почему не ешь? — сурово спросила Рекла.
Только тогда Дубэ взяла ложку и принялась хлебать суп. Она делала это с отвращением, но заставляла себя. В который раз она подумала, что должна идти до конца.
Ужин вскоре закончился. Снова пришли слуги и забрали грязную посуду. У них были пустые глаза, двигались они как марионетки.
— Тебе не стоит смотреть на проигравших просителей, они не заслуживают твоего взгляда, — язвительно заметила ей Рекла.
Дубэ отвела взгляд. Она с удивлением чувствовала, как притягивают ее эти лица. На войне она видела много таких.
Лица жертв всегда и везде одинаковы.
Она вспомнила себя ребенком.
Рекла уже встала, и Дубэ была вынуждена ускорить шаг, чтобы догнать ее.
— Узнаешь дорогу?
— Двух раз мало, чтобы запомнить такой сложный переход.
На лице Реклы появилась издевательская усмешка.
— Победитель не нуждается в никчемных повторениях. Победитель запоминает путь, проделав его один-единственный раз. Да, девчонка, с тобой будет нелегко…
— Не стоит недооценивать меня: по крайней мере, во Всплывшем Мире я прославилась как воровка, а твоего имени нигде не слыхала.
Дубэ не успела закончить фразу: девушка прижала ее к стене, заломив ей руку и мгновенно приставив нож к горлу. Дубэ была раздосадована, она задыхалась от боли в руке.
У этой девушки молниеносная реакция…
В темноте коридора разгневанный голос Реклы звучал оглушительно.
— Я — твой страж, не смей обращаться ко мне в таком тоне, иначе я тебя зарежу и отдам твою кровь Тенаару. То, что ты была избрана Иешолем, не дает тебе никаких привилегий.
Она отпустила Дубэ, отшвырнув ее на землю. Дубэ оказалась на холодном полу коридора.
— Запомни, я — страж ядов, твоя жизнь в моих руках. Нет пузырька — и проклятие убьет тебя. Все, вставай.
Дубэ уперлась пальцами в неровности пола. Она была разъярена, но ничего не могла поделать. Она встала и пошла вслед за девушкой, опустив голову. Они очень быстро дошли до комнаты, Рекла открыла дверь и отдала ей ключи, вместе с картой.
— Завтра утром я приду разбудить тебя. К тому времени ты должна будешь выучить наизусть половину ходов Дома.
Она свирепо рассмеялась, а Дубэ вырвала у нее из рук карту.
— Не сомневайся… — прошипела Дубэ.
— Не сомневаюсь. Страх может многое, и уверяю тебя, если ты не будешь следовать моим приказам, то познаешь страх во всех его обличьях.
Она повернулась и ушла, не дожидаясь ответа.
Дубэ осталась одна на пороге своего обиталища.
Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Затхлый воздух не давал ей вдохнуть полной грудью. Из этого места, спрятанного в глубинах земли, не было никакого выхода, не было и окна, через которое можно было бы видеть небо и мечтать о свободе.
«Они не получат мою душу», — повторяла про себя Дубэ, и это придавало ей сил. Здесь, при дрожащем свете единственной свечи, которую было позволено иметь в комнате, даже эти слова, казалось, имели смысл.
«Я потеряла свою душу много лет назад».
В ярости Дубэ села на кровать и развернула карту, испещренную надписями и черными значками. Вверху карты холодным светом сияла красная звезда ее темницы.
