Оглядевшись по сторонам, девушка обнаружила, что стоит в нескольких шагах впереди толпы. Шайка Хэррина начала отступление. Сердце колотилось как молот, и она последовала за остальными.
Седоволосый выпрямился и в отличие от остальных уверенно нашел взглядом Сонеа. Он протянул руку в направлении девушки, и его коллеги с новым рвением принялась искать виновницу глазами. Они воздели руки, и Сонеа охватил нарастающий ужас. Резко развернувшись, она ринулась прочь через толпу. Боковым зрением Сонеа видела, как подростки тоже бросились врассыпную. От нескольких ярких вспышек света в глазах помутилось, послышались крики, затем накатила волна жара и девушка, задыхаясь, упала на колени.
— СТОЙ!
Боли не было. Обнаружив, что она не ранена, Сонеа облегченно вздохнула и осмотрелась. Люди бежали к воротам, не обращая внимания на разносившееся по площади эхо только что прозвучавшей команды.
Ноздри затопил отвратительный запах горелого — в нескольких шагах лицом вниз неподвижно лежал человек, а пламя жадно пожирало его одежду. Сонеа увидела торчащую из рукава обугленную плоть, и ее затошнило.
— НЕ РАНЬТЕ ЕЕ!
Девушка отпрянула от трупа и, с трудом поднявшись на ставшие вдруг непослушными ноги, нетвердой поступью двинулась дальше. Мимо пробегали подростки из банды Хэррина. Сонеа тоже заставила себя побежать.
Неподалеку от Северных Ворот сгустившаяся толпа подхватила ее и понесла к выходу. Стараясь не упасть, Сонеа опорожнила все еще набитые камнями карманы. Внезапно кто-то схватил ее за одежду, и она рухнула на мостовую, но тут же вскочила и вырвалась из захвата.
Сильные руки сомкнулись на талии железным кольцом. Сонеа попыталась вырваться и уже набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать, но тут ее развернуло словно пушинку, и девушка увидела перед собой знакомые голубые глаза. Хэррин.
За те тридцать лет, что прошли со времени окончания учебы, лорд Ротан входил в Главный холл Гильдии бесчисленное количество раз, но ему нечасто доводилось наблюдать столь оживленные дебаты. Стены просторного зала эхом отражали возбужденные голоса множества облаченных в мантии мужчин и женщин.
Одни маги собирались в группы — и он заметил обычные клики и фракции, — другие блуждали от одного кружка к другому. То тут, то там гул голосов перекрывало резкое восклицание, и руки вскидывались в бурной жестикуляции.
В основном собрания проходили в атмосфере спокойного достоинства и строгой организованности, однако, пока в Холле не появлялся Лорд Распорядитель, маги имели обыкновение прохаживаться в центре зала и обсуждать интересующие их темы. По мере приближения к более чем оживленно дискутирующим коллегам, лорд Ротан улавливал фрагменты разговоров, которые, казалось, витали в воздухе, поджидая каждого входящего с целью наброситься и привлечь к себе внимание. Главный холл — или, как его еще именовали Гилдхолл, — обладал необычной акустикой, что было особенно заметно при разговорах на повышенных тонах.
Вопреки мнению неосененных магическим даром посетителей это свойство Холла не имело волшебной основы и являлось совершенно случайным и неожиданным результатом перестройки и перепланировки здания. В этом самом старом, первом из построенных Гильдией здании первоначально располагались комнаты, где жили чародеи и их ученики, а также помещения для занятий и собраний. Четыре столетия спустя, когда Гильдия уже изрядно разрослась, чародеи выстроили несколько новых зданий. Не желая разрушать свой первый дом, маги ограничились тем, что снесли внутренние перегородки и расположили внутри ряды сидений. С тех пор все Собрания Гильдии, церемонии Посвящения в ученики и Градуации — посвящение в маги после окончания учебы, — а также все Слушания проводились здесь.
Из толпы вышел высокий молодой мужчина в пурпурной мантии и направился к Ротану. Заметив выражение нетерпения и возбуждения на его лице, пожилой маг улыбнулся. Дэннил всегда заявлял, что в Гильдии не происходит и не может произойти ничего необычного и волнующего.
— О, ну наконец-то! Мой старый верный друг. Давай рассказывай, что там стряслось? — набросился на него Дэннил.