— Пригнись! — выкрикнул знакомый голос.
Чья-то рука сгребла ее в охапку и потянула вниз. Девушка поморщилась, когда ее колени пребольно ударились о грязные булыжники мостовой. Позади послышались крики, она оглянулась и увидела заполнившую узкий проход между зданиями массу щитов, утонувшие в клубах красной пыли.
—Сонеа?
Голос действительно был знакомым. Знакомым и исполненным изумления. Она подняла взгляд и улыбнулась, увидев присевшего рядом с ней на корточки Сири.
— Она сказала, что стражники замышляют ловушку, — заговорил часовой.
Сири кивнул.
— Мы были в курсе. — Его лицо осветилось улыбкой. Затем он перевел глаза с Сонеа на стражников, и улыбка угасла. — Давайте, ребята, уходим.
Сири взял девушку за руку, помог встать и повел, обходя все еще забрасывающих противника снарядами мальчишек. Внезапно их ослепила ярко-белая вспышка.
— Что это? — Едва не задохнувшись от неожиданности, Сонеа пыталась проморгаться и избавиться от повисшего перед глазами изображения переулочка, которое словно намертво впечаталось в зрачки.
— Колдун, — сквозь зубы процедил Сири.
— Уходим, живо, — проревел Хэррин где-то неподалеку. Почти ничего не видя, Сонеа неуверенно дернулась вперед, но тут сзади на нее кто-то натолкнулся и она снова упала. Сири сгреб ее в охапку, рывком поднял на ноги и бегом потащил за собой.
Они выскочили из переулка и вновь очутились на главной улице. Возмутители спокойствия, натянув капюшоны на глаза, ссутулились и перешли на шаг, рассредоточившись в изрядно погустевшей толпе. Сонеа последовала их примеру, и какое-то время они с Сири шли молча. Рядом вынырнула знакомая высокая фигура и, приподняв капюшон, окинула девушку внимательным изучающим взглядом.
— Ну надо же! Вот уж не ожидал! — Глаза Хэррина округлились от удивления. — Сонеа! Какими судьбами? Что ты тут делаешь?
Она улыбнулась.
— Да вот снова вляпалась в твои проделки.
— Она услышала, что стражники хотели поймать нас в ловушку, и пришла предупредить о засаде, — пояснил Сири.
Хэррин беззаботно отмахнулся.
— Мы знали, что они попытаются изобразить что-то в этом роде и приняли необходимые меры.
Подумав о двух стражниках у входа в переулок, Сонеа понимающе хмыкнула.
— Мне следовало догадаться, что тебя не застанут врасплох.
— Так где ты была? Прошло… несколько лет.
— Два года. Мы жили в Северном Секторе. Дядя Ранел получил комнату в рабочем общежитии.
— Я слышал, там безумные цены — все вдвое дороже, потому что это жилье в городской черте.
— Так и есть. Но мы выкручивались.
— Да? И как?
— Чинили одежду и обувь.
Хэррин кивнул.
— Вот почему тебя так долго не было.
Сонеа улыбнулась. «Именно, и Джонна всеми силами старалась держать меня подальше от всех вас». Ее тетя совершенно не одобряла действий Хэррина и его ребят. Категорически.
— Сбавьте голос, вы привлекаете внимание, — пробурчал Сири.
Присмотревшись повнимательнее, Сонеа заметила, что, несмотря на то, что Сири мало вырос за прошедшее время, из его облика тоже исчезли мальчишеские черты. На юноше был длинный плащ, который, судя по всему, пришлось немного укоротить, но никто не удосужился подшить его, и теперь в месте среза неровной бахромой топорщились нитки. Под плащом наверняка скрывались целые коллекции отмычек, ножей, различных безделушек и леденцов, распиханные по многочисленным кармашкам и тайничкам в подкладке. Сонеа всегда занимал вопрос, чем же займется Сири, когда выйдет из возраста потрошения чужих карманов и вскрытия замков.
— Все безопаснее, чем шляться с тобой на подвиги, — ответила она.
Сири прищурился.
— Ты говоришь прямо как Джонна. Это ее слова.
Когда-то это могло ее задеть. Сонеа усмехнулась.
— Ее слова вытащили нас из трущоб.
— Тогда, — вмешался Хэррин, — если у вас есть комната в общежитии, что ты тут потеряла?
Сонеа помрачнела и тоскливо поморщилась.
— Приказом Короля нас выселили из бараков, — сказала она. — Говорят, его не устраивало, что там живет столько народу — мол, негигиенично это. В общем, сегодня заявились стражники и вышвырнули нас на улицу.
Хэррин нахмурился и пробормотал проклятие. Сонеа взглянула на Сири и заметила, что из его глаз исчезли поддразнивающие искорки. Она отвернулась, мысленно поблагодарив друзей за понимание, но на душе все равно было тяжело.
