– Ага, – улыбнулся он.
– В одиночку?!
– Практически. Хотя я пару раз и пытался перехватить инициативу.
– Мама дорогая, – протянула ошарашенным тоном. – Значит, это был не сон… А есть хоть что-то, чего я вчера не сделала?!
– Есть, – кивнул Алекс и, протянув руку, взял с тумбы небольшую светлую коробочку. – Ты не получила подарок на День святого Валентина.
Кажется, я покраснела. То есть я и до этого была красная – от стыда, но в тот момент накатила волна смущения, и щеки тут же сделались просто бордовыми.
– Спасибо, – прошептала, заправляя за ухо одну из торчащих прядей. – А что здесь?
– А ты открой и увидишь.
Я послушно заглянула под крышку:
– Сережки… – протянула с умилением. Маленькие «гвоздики» с темно-зеленым камнем в серебряной оправе. Как раз такие, как я ношу, еще и под цвет глаз. – Спасибо! – прошептала от чистого сердца. – Только… у меня для тебя ничего нет…
Он улыбнулся, выразительно кивнул на покосившийся угол кровати и весело ответил:
– После этого? Считай, что мы в расчете!
Я неуверенно пожала плечами, на какой-то миг ощутив себя настоящей секс-бомбой. Не то что бы мне всегда этого хотелось, но порой приятно представить себя кем-то другим. Кем-то раскованным, свободным, не думающим о последствиях. Кем-то вроде одной весело шагающей по жизни готессы…
К слову о готах…
– Мне кажется или Поля действительно затеяла вчера генеральную уборку? – пригубив латте, подняла я на Алекса задумчивый взгляд.
Вместо ответа он сунул руку в карман и достал телефон:
– Звони. Мне тоже любопытно, пережил ли брат эту ночь.
Понятливо усмехнувшись, я набрала подругу. А затем еще раз, после того, как механический голос в трубке сообщил, что абонент не отвечает, будто мы сами были не в состоянии этого понять. Наконец, когда я уже готова была сдаться, гудки прекратились, из динамика раздался странный звук, похожий на шлепок босой ноги по луже, и мрачный голос Полины произнес:
– Золушка на связи. Чем могу помочь?
– Привет, Поля! – поздоровалась я, включив на аппарате функцию громкоговорителя. – Это Ева!
– Да неужели? – буркнула она в ответ.
– Ага! Звоню пожелать хорошего дня и спросить, как прошла твоя ночь?
В трубке обиженно запыхтели:
– Ты что, издеваешься?!
– Нет, наоборот! – тут же воскликнула я, хотя, по правде сказать, отлично понимала, почему она возмутилась. Мы ведь обе ожидали от «зелья вдохновения» несколько другого эффекта. – Просто хотела узнать, как дела. Ты вчера была такой… целеустремленной…
Поля громко фыркнула:
– Ну если моей целью было затопить квартиру, то, считай, программу максимум я выполнила.
Мы с Алексом одновременно нахмурились.
– Затопить? – переспросила я. – Ты так полы помыла, что ли?
– Нет! – огрызнулась подруга. – Я так приготовила макароны с сыром!
Честно говоря, у меня брови сошлись на переносице и мозг, кажется, аж задымился от скорости вращающихся шестеренок, но я так и не смогла придумать, как готовка макарон сумела привести к потопу…
– А ты чего так рано проснулась? – воспользовавшись заминкой, попыталась было перевести тему готесса. – Неужели Шурик оказался не так хорош, как я предполагала?
– Во-первых, – мрачно вставил заклинатель, – я не Шурик, а Александр! Причем Александр, который хорош всегда и во всем. В том числе и в приготовлении кулинарных блюд. Не то что некоторые!
– Нет, Ева, ты это слышала?! – воскликнула Поля. – Слышала?! Он потешается надо мной!
– Да, Алекс, – изо всех сил сдерживая смех, покачала я головой, – не надо так делать. Только и ты, Полечка, согласись: нужно иметь особые таланты, чтобы устроить потоп таким оригинальным способом. Я бы еще поняла пожар, если бы ты эти макароны сожгла, например. Но затопление…
– Так я их и сожгла! – эмоционально перебила готесса. – Вернее, они сами… сожглись. Ну я поставила ковшик на огонь, налила воды, дождалась, пока она закипит, сунула туда эти… палки, чтоб их… И все было бы ничего, если бы они сразу скукожились! Но они торчали из ковшика как крошечные легковоспламеняющиеся факелы. В общем, секунду спустя – я даже понять ничего не успела – они уже пылали. А я как раз параллельно на кухне стекла мыла и у меня под рукой оказалось ведро с водой, а в нем – тряпка. Ну я недолго думая и метнула ее на плиту. И только потом, когда вспыхнули шторы, до меня дошло, сколько на ней было химии…
