Только вот… зачем она снова показала этот взрыв? Он что, этот некромант, на сей раз решил могилы раскапывать не по одной, а скопом? Заминировав кладбище?!
Блин, мне срочно нужна была еще одна антреприза! Но, кажется, Ева считала иначе. Она опять достала телефон и, бормоча что-то сквозь зубы, принялась строчить эсэмэс. Судя по взглядам, которые при этом метались в меня, адресат был очевиден.
«Эй, так не честно!» – попытался было возмутиться я, но в песне, увы, таких слов не нашлось. А Ева в последний раз ткнула в меня пальцем, развернулась, схватила Шакурова за руку и, не обращая внимания на мои возмущенные пантомимы, бросилась вон из клуба. Едрить твою налево с этим Игорем и его договором! Я не мог поверить, что она уходит на кладбище без меня! Еще и с этим блондинистым итальяшкой!
Мне нужно было срочно добраться к телефону! А потом к одной бестолковой ведьме, которая не понимает, что на охоту нужно ходить с тем, кто будет защищать ее до последнего вздоха, а не с тем, у кого вот-вот появится лишняя дыра в голове размером с арбалетный болт!
И еще домой неплохо бы заглянуть: починить проводку. Богдан, с его романтическим настроем задействует свечи и вряд ли вообще поймет, что она сгорела, а вот Егор с утра затребует кофе…
…и на фига вообще бросаться молниями в доме…
Ева Моргалис
Нет, вообще-то я люблю осторожную езду. Честное слово. Приятно, когда тебя не бросает по салону и не бьет головой о крышу на выдающихся кочках. Особенно сильно моя любовь к третьей передаче проявляется в машине Алекса – он любит носиться по дорогам так, словно за ним гонятся киборги. Я всегда считала, что хуже такого «путешествия» может быть только поездка по бездорожью на застоявшемся Горбунке. Оказалось, все зависит от ситуации. Юлиан водил иначе: аккуратно, плавно, не превышая скорости, указанной на знаках, даже на разрешенные двадцать километров. Казалось бы: не водитель – мечта! Но как же это бесило меня тем вечером!
– Юлик, ради бога! – взвыла я, когда часы показали двадцать два сорок. – От «Домино» к «Филиону» пятнадцать минут по пробкам! Мы едем уже почти час. Поднажми, пожалуйста!
– Зачем? – спокойно отмахнулся Шакуров. – Мы уже почти на месте.
Я сощурилась: а ведь и правда. В тусклом свете фонарей район было не узнать, как и двухэтажное здание ресторана, раскинувшееся вдоль дороги перед нами. Возможно, опознать его было сложно еще и потому, что подъехали мы к нему с тыла. Я представила, как Шакуров сейчас будет полчаса парковаться, и схватилась за ручку двери:
– Выпусти меня здесь!
– Ева, здесь нельзя останавливаться, – как маленькую пожурил меня Юлик.
Я скрипнула зубами:
– Мы в подворотне, где даже фонаря лишнего нет. Ты серьезно боишься нарваться на гаишников?!
– Правила дорожного движения написаны кровью, Евочка! – с очень серьезным выражением лица ответил он. – И я не намерен их нарушать.
Кажется, у меня дернулось веко. Но прежде чем я определила, что лучше – начать в истерике биться о приборную панель, вопить и прослыть неблагодарной психичкой или же спокойно дождаться парковки, Юлик понял, что безопасность и ведьма – вещи несовместимые, и решил не рисковать.
– Выходи, – буркнул недоброжелательно, останавливаясь у бровки. Я кивнула и выскочила из машины. Даже дверью не стукнула, хотя признаю: желание имелось.
В «Филионе», как обычно, был аншлаг: влюбленные парочки не только занимали столики, но и, несмотря на позднее время, толпились у входа в надежде, видимо, на чудо. По крайней мере, я этого поступка понять не могла. Это был один из самых дорогих и «мажорных» заведений в городе, здесь и в обычные-то дни место нужно было за неделю заказывать, что уж говорить о празднике! Но народ стоял, с окаменевшими лицами, вялыми букетами и твердой верой в победу, суровые, как защитники Хельмовой Пади перед битвой с урук-хай. И весьма недружелюбные по отношению к случайным вторженцам: на меня бросали такие взгляды, что я и правда ощутила себя орком.
– Добрый вечер, – пробилась наконец к администратору. Он не ответил, только опустил на меня глаза с высоты своих двух метров и чуть сморщил нос. – Скажите, пожалуйста, Егор Соколов все еще здесь?
