Ева улыбнулась.
– Нет, – ответила уверенно. Затем подумала и уточнила: – Не должен, по крайней мере.
– Клянусь моим будущим дипломом, если этот удод просидит там еще десять минут, я сама спущусь и… покажу ему избранные позы из Камасутры!
– Полина! – воскликнула ведьма с выражением «Как тебе не стыдно?!» на лице, и тут уже не выдержал я.
– Почему ты все время его защищаешь?! – рыкнул, скрещивая руки на груди. Блин, ну не нравился мне этот ее жалостливый тон! Костик ведь не ущербный ребенок! Он некромант и олигофрен, причем клинический, раз сумел наплодить столько проблем одной только своей любознательностью. Откуда же у нее столько тепла в голосе?!
Ева посмотрела на меня удивленным взглядом, потом склонила голову набок и хитро блеснула глазами.
– Да ты никак ревнуешь, заклинатель? – спросила коварно.
– Еще чего! – сделал я возмущенное лицо, хотя в душе вынужден был признаться: да, ревную! – Я просто не могу понять, – продолжил, буравя ее суровым взглядом из-под полуопущенных ресниц, – откуда у тебя такой бешеный запас толерантности?! Пытаешься с ним подружиться, что ли? На хрена?!
– Не понимаешь? – тихонько повторила Ева, с задумчивым видом касаясь пуговицы на моем пальто. – Да потому, что он – это ты, Алекс. И я. И любой вроде нас. Вспомни, каким ты был, когда впервые понял, что умеешь колдовать. Это чувство эйфории, восторга, которое захватывает целиком и заставляет забыть о последствиях.
– Ева, мне было шесть лет! – отрезал я с мрачным видом. – И уже тогда я был куда осторожнее!
– Да неужели? – хихикнула она. – Ты вызвал демона, Шурик! В детском саду. И, заметь, не одного. За каких-то одиннадцать лет умудрился добраться от Азриэля до Бестиара – повелителя стихий. Разве это свидетельствует об осторожности?
Я поиграл желваками, но перебивать ее не стал. Возможно, просто нечем было крыть.
– Если бы тебя обучал прадед, – продолжала Ева, – вряд ли сейчас у тебя было бы четырнадцать демонов в коллекции. Она – результат того, что никто не объяснил, насколько опасно то, что ты делаешь. Ты экспериментировал бездумно, постоянно, не понимая, что однажды можешь вызвать того, с кем просто не сумеешь справиться.
Она замолчала, отвела глаза в сторону и закончила почти шепотом:
– Я в свое время тоже наделала ошибок. Мама не считала нужным ограничивать меня в тренировках. Порой даже сама подстегивала к экспериментам, оставляя на видном месте амулеты, ингредиенты для зелий, книги… Не представляю, как мне удалось вырасти, не раскурочив дом или не лишившись пары конечностей… И я отлично помню, когда впервые задумалась о последствиях своего колдовства. Просто в какой-то момент вдруг поняла, насколько невыгодно постоянно что-то ломать. Только случилось это совсем не сразу, а через несколько лет после первой попытки. До тех пор я трижды разносила кровать в щепки, и это несмотря на все мамины щиты!
Она подняла глаза и, мягко улыбнувшись, положила руку мне на грудь:
– Костик познал магию совсем недавно. Ему нужна помощь и подсказка. Нужен кто-то, кто сумеет объяснить цену колдовства. Сейчас он просто не способен трезво оценить его последствия. Ты же сам говорил, что его тянет на кладбище? Разве десять разрытых могил не говорят, сколь сильна в нем эта жажда познаний?
Я мрачно выдохнул, изо всех сил стиснув зубы: и в какой момент моя ведьма стала такой красноречивой, что от ее слов начинала просыпаться совесть и замещать собою здравый смысл?
– Ладно, – пробурчал вполголоса. – Так и быть, ради тебя покажу ему верный путь.
– На Темную сторону? – тут же уточнила готесса, видимо, намекая на мой чуть охрипший на морозе голос.
Я скосил на нее глаза.
– Угу! – кивнул с безразличным видом. – Заманю печеньками. Но если будет сопротивляться, – опять повернулся к Еве, – можно я его слегка… подтолкну?
– Слегка? – недоверчиво сощурилась она.
Я быстро кивнул:
– Ага, – и добавил: – Исключительно для его же блага!
– Ну раз для блага, – вздохнула ведьма, – тогда можно.
А шагнувшая ближе Поля очень тихо добавила:
– А если будет сильно упираться, я покажу, как бить так, чтобы синяков не оставалось.
