Мы обменялись задумчивыми взглядами и бесшумно, стараясь не привлечь внимания и случайно не спугнуть, подкрались ближе.
– Что он делает? – притаившись за высокой скульптурой Мадонны в развевающихся одеждах, спросила Поля. Я на мгновение выглянула из-под вытянутой руки статуи.
– То же, что и пять минут назад: бегает по кругу.
– А почему, – дернула меня за рукав Полина, – почему он бегает?
Я подняла на подругу взгляд, которым еще десять минут назад награждала меня она. Действительно, и зачем парню галопировать по бездорожью? Да, может, он укромное место ищет, потому что до туалета далеко бежать?!
Но вместо меня ситуацию прояснил Алекс. Вернее, как прояснил? Он вдруг резко выпрямился, уже не таясь вынырнув из-за мраморной Мадонны, круглыми глазами уставился на склеп и выдохнул:
– Да быть того не может!
А потом на третьей скорости, поскальзываясь на утоптанном, покрытом ледовой коркой снегу, бросился к усыпальнице. Мы с Полей непонимающе покосились друг на друга.
– Чего это он? – прошептала готесса. Я чуть заметно пожала плечами: хотелось бы знать!
Шурик меж тем обежал склеп с торца, ногой распахнул невысокую калитку железной оградки, что окружала домик по периметру, и настороженным сусликом застыл перед его входом. Я пригнулась, на цыпочках вышла из-за скульптуры, чтобы изменить угол обзора, и только тогда поняла, что дверь в склеп не только наглухо заперта на тяжелый железный засов, но еще и подперта здоровенным поленом.
– Кого он там держит? – подкралась Поля и своим внезапным появлением едва не сделала из меня заику. Резко обернувшись, я смерила подругу раздраженным взглядом, прозрачно намекая, что сейчас не время для риторических вопросов. Тем более что Алекса, кажется, интересовало то же самое, потому что он обернулся к нам, жестом велел оставаться на месте (ткнул пальцем в меня, потом в землю и выразительно провел ребром ладони по горлу… тоже мне, гений пантомимы) и шагнул к двери.
Мы притихли. Шурик воровато оглянулся, подтянул рукава, схватился за бревно и…
– На твоем месте я бы не стал этого делать, – внезапно выскочил из-за угла «виновник торжества». Алекс медленно распрямился и обернулся с достоинством падишаха:
– Почему? Что там, за дверью?
Костик подошел ближе.
– Скажу – не поверишь! – заявил, глядя на Шурика глазами человека, который разглядел в небе летающую тарелку и сам не смог понять, как такое могло привидеться.
Заклинатель насмешливо изогнул губы:
– А ты проверь меня!
– Ты решишь, что я спятил! – убежденно повторил некромант, и тут уже не выдержала Поля.
– Перов, блин! – взревела она. – Ты хотя бы понимаешь, что невменяемость – твой, пожалуй, последний шанс выйти сухим из воды?! Хотя, может, уже и нет. Признавайся: ты трупы по кладбищам собираешь?!
Парень, аж подпрыгнувший от ее внезапного окрика, вдруг изменился в лице и рявкнул в ответ:
– Вот именно! Трупы! Меня никто не предупредил, что они вдруг пооживают!
– И что? Ты ничего умнее не придумал, как запереть их в подвале?! – схватилась за голову Полина. – На что ты рассчитывал?! Что они там снова от голода передохнут?!!
Я, по неосторожности подошедшая слишком близко, демонстративно потерла ухо, подсказывая подруге, что не стоит так громко орать, когда мы все стоим на площадке в пять квадратных метров. Затем перевела взгляд на Костика. Да… какой-то из него вышел невыразительный некромант. Ростом чуть выше меня, худощавый, с острыми чертами лица и вздыбленными, давно не стриженными волосами он был похож на сумасшедшего ученого, эдакого Эйнштейна в юности. И я отлично понимала, почему Полина так верила в его невиновность: в горящих темно-синих глазах Костика не было зла. Любопытство – да. Тревога – еще какая! Но он был не тем грозным и воинственным некромантом, которого мы искали.
– Вообще-то Поля права, – со вздохом потерла я лоб. – Это ведь зомби. У них период полураспада давно прошел. И если я правильно понимаю принцип работы магии некроманта, сейчас их очень будоражит непосредственная близость к создателю.
– Черт! – выдохнул Костик. – Так и знал, что нужно делать ноги из города!
– Ну да размечтался! – тут же окрысилась Полина. – Он, значит, налажал, а нам – убирай?! Как бы не так!
