Руки Эсперансы вертят перламутровую ручку щетки. Страх раскололся на тысячи кусочков за закрытыми окнами, и побежденный ноябрь превратился в воображаемый сладкий май. Она уже не плачет. Она больше никогда не заплачет. Время слез рассыпалось, как рассыпаются волосы. На улицах нет победы, голос Жорди возвращается, наполняет пустоту, становится сильным и звонким. На улицах нет поражения, возрождается гордость, и кирпичи один за другим возвращаются на свои места, восстанавливая дома; их заполняют дети, которые не играют в войну, и стирается черный цвет в одеждах женщин.
Жорди стоит в дверях. Он смотрит на нее, и в его глазах нет ни равнин Кастилии, ни черных штыков, распарывающих животы. В его глазах, отраженных в зеркале, Эсперанса видит надежду, видит будущее и доброе море, играющее камнями.
Эсперанса (Роза) расчесывает волосы и смотрит через зеркало туалетного столика на Энрика (Жорди), который ей улыбается уже без дрожи и без слез с порога спальни.
■
