— Да-да, ты верно читаешь мои мысли. У меня есть для тебя суперважное поручение.
Он вновь приблизился к карте.
— Завтра, точнее уже сегодня мы начинаем операцию «Джони Уокер». Тысяча двести фунтов героина проследуют из Сингапура через Бомбей, Москву, Таллин — до Стокгольма. И далее во все конечные пункты.
Говоря это, он двигал по карте небольшой никелированной указкой.
— Новый путь, — с интересом отметил адмирал.
— Новый. Курьеры, охрана, таможни — все под контролем. Кроме того, каждый отрезок поручен особо доверенному лицу. Это самые опытные, самые проверенные, самые бескомпромиссные бойцы. Как сказали бы у тебя на родине — они являются эталоном приверженности Томерта, кодексу чести. Я правильно произнес это слово?
Джузеппе улыбнулся. Его частенько поражала эрудиция Кан Юая, знание таких деталей и мелочей, сокровенных и глубинных реалий быта и морали, что он диву давался, откуда и когда он все это умудрялся нарыть.
— Безупречно. Как стопроцентный мафиози, родившийся и выросший в Палермо.
В знак благодарности за похвалу Кан Юай на секунду закрыл глаза, итальянец был предельно скуп на доброе слово.
— Хочу тебя просить, — Кан Юай прикрыл на карте ладонью Скандинавский полуостров, — осуществить надзор за последним отрезком. Это единственный морской участок. Так что тебе, адмирал, вершить его судьбу сам Бог велел.
«О Боге говорит, а сам не верит ни во что на свете, — без осуждения подумал Джузеппе. — Я-то хоть Всевышнего боюсь. Может, его и нет вовсе. А вдруг есть?..»
— Как я доберусь до Таллина вовремя?
— Мой самолет доставит тебя в Сан-Франциско. Оттуда прямой рейс на Лондон. Дальше — Франкфурт, пересадка — и ты на месте.
— По нашим годам поездка не из легких, — протянул, поднимаясь, Джузеппе. — Легче десять абордажных боев провести.
— Мы ещё ничего, старый товарищ, — Кан Юай обнял адмирала за плечи. Поскрипим десяток-другой лет. Теперь таких крепких парней, как мы, пожалуй и не делают.
Он взял со стола конверт, протянул его Джузеппе: «Здесь Золотая кредитная карточка. На ней миллион американских долларов. Просто на всякий случай. Теперь вот что — паспорт, водительские права, билеты — все выправлено на имя Луиджи Торини. Гражданин США, лицо реальное, чист как ангел. Твой одногодок, пенсионер. Хобби — путешествия. Все остальные данные получишь у секретаря, включая контакты на каждый день. Bon voyage!
«Итак, я американец Луиджи Торини. Разумно, — думал Джузеппе, садясь в свой «ягуар». — Любая компьютерная проверка покажет, что Джузеппе Ливеро фашистский офицер, пропавший без вести. А на совести адмирала Чан Дуна, находящегося в розыске, столько загубленных душ во время морских разбоев, что из них можно было бы сформировать и полк, и дивизию. Значит, янки, из города Нью-Хейвен, штат Коннектикут, капитан рыболовного судна. Четко работают службы империи Кан Юая. И в образ вживаться не надо. Одна профессия — море… Да, посылал меня Дракон и в Бразилию, и в Мексику. Теперь посмотрим Балтику».
А Кан Юай, оставшись один, достал из сейфа тоненькую папку, в которой было подшито около двадцати страниц. К обложке, в её правом верхнем углу, была пришпилена скрепкой белая полоска бумаги. Текст на ней гласил: «Росс Иван Антонович, 1955 года рождения, село Игнатовка, Воронежская область. Русский. Закончил Военное училище имени Верховного Совета РСФСР, академию имени Фрунзе, Военно-дипломатическую академию, все с отличием. Вдовец, бездетный. Хобби — трудоголик». Усевшись в свое любимое кресло-качалку, он углубился в чтение. Иметь дело с русскими вплотную ему, пожалуй, и не приходилось. Так, случайные мимолетные знакомства. Юношей довелось ему побывать в Харбине. Город этот на северо-востоке Китая, рождением своим обязанный начавшемуся в конце прошлого столетия строительству Китайско-Восточной железной дороги, заложен был русскими и всегда имел мощный русский сеттльмент — церкви, школы, суды, пресса, торговля. Приход русской Красной Армии приветствовали многие, но далеко не все. Он общался именно с этими, недовольными. Недовольными — это мягко сказано. Они ненавидели большевиков за то, что в итоге гражданской войны потеряли поместья и особняки, заводы и банки, настоящее для себя и будущее для своих детей. Потеряли Великую Империю, Родину, Дом. Эти желали победы Гитлеру, Муссолини, Хирохито. Их бесконечную непримиримость Кан Юай понимал, но не разделял. Иногда даже мимоходом подначивал: «А как же христианская всетерпимость, всепрощение, вселюбовь?» Ответ был, как правило, обескураживающе прост: «Все это — святые нормы общения с людьми. С людь-ми, а не с лютыми зверями!» В следующий раз судьба свела его с живыми русскими во время той поездки с Руфиной по Европе. Ознакомительный визит в Оксфорд был и приятным, и полезным. Чопорные островитяне были консервативно гостеприимны (рекомендательные письма банкиров и политиков — чудотворный «Сезам»), сдержанно ироничны, неназойливо предупредительны. Желаете посетить лекции и семинары? Поприсутствовать на заседании Ученого Совета? Повеселиться на студенческой пирушке? Понаблюдать за тренировками легендарных восьмерок? Да, да и ещё раз — да. Есть ли среди преподавателей иностранцы? Разумеется, мы же открытое общество. Вот, к примеру, мужской колледж Ориэль. Профессор всемирной истории и мировой политики — русский ученый Виталий Колчанов. Хотите познакомиться?
