И действительно, князь Марзпетуни не выдержал: он молча плакал в объятиях Севада. Сильный и непобедимый, князь Геворг обладал чувствительным, как у молодой женщины, сердцем.
— Сядь ближе, мой дорогой (сказав это, Севада усадил князя рядом с собой). Будь мужественным, презирай удары судьбы. Но… не презирай никогда добродетели. В мире ничто не остается безнаказанным. Верно, и Севада совершил преступление, достойное этой кары…
— Я не ожидал, что ты встретишь меня такими горькими речами, — заметил Марзпетуни, чтобы заставить несчастного хозяина переменить разговор.
— Нет, друг, в моих словах не может быть горечи, с тех пор как я узнал о твоем приезде. Итак, князь Геворг, ты у меня, в моем доме… Мы опять вместе. Как я счастлив! А как твой дом, как семья, сын? Гор, конечно, вырос, носит меч и щит? Все ли здоровы?
— Да, князь, твоими молитвами.
— Божьим благословением… Они в Еразгаворсе?
— Нет в Гарни, у царицы.
— У царицы? У моей Саакануйш? — Лицо князя Севада омрачилось. Но сейчас же, сдержав себя, он принял прежний спокойный вид и продолжал: — А моя Саакануйш тоже здорова?
— Да, князь. Я ее оставил в Гарни вполне здоровой.
— Вполне здоровой?.. Так, так… Я не думал… — прервал неприятный для него разговор Севада. Ему было тяжело при мысли, что его Саакануйш хорошо в то время, как ее отец и брат, лишенные зрения, страдают в Гардмане. А ведь причиной этого несчастья явилась она сама. Все случилось из-за желания устранить препятствия, мешавшие ее счастью.
Человек, совершивший благородный поступок, редко не ждет за него благодарности. Большинство ждет одобрения даже за исполнение своих прямых обязанностей. И словно именно для того, чтобы подавить это естественное чувство, люди не только никогда не бывают признательны, но часто платят черной неблагодарностью. Князю Севада трудно было поверить, что Саакануйш может быть спокойна хоть на минуту с того дня, как ее отец и брат ослеплены. Неужели она может улыбаться, смеяться, радоваться?.. Неужели каждое утро золотые лучи восходящего солнца не наполняют ее сердце грустью при воспоминании о несчастных страдальцах, навсегда лишенных зрения? Вот почему слова Марзпетуни произвели на Севада такое гнетущее впечатление. Но князь Геворг не заметил на его лице хоть тени волнения. Князя сейчас занимали не переживания Севада. Он раздумывал о том, как ответить, если князь Севада спросит его о цели приезда. Говорить ли неправду или откровенно признаться во всем?.. Он еще колебался, когда князь Саак сказал:
— У нашего народа есть хороший обычай, князь. Когда приезжает гость из дальней страны, у него не спрашивают ни имени, ни названия края, откуда он прибыл, ни о деле, по которому он приехал, пока не угостят его сытным обедом или ужином. Но к нам этот обычай не применим. Мы не чужие, и было бы странно, если бы мы не захотели как можно скорее узнать о делах, нас интересующих. С того дня, как со мной случилось несчастье, я стал раздражительным и нетерпеливым… Ты не удивляйся. Слепой имеет на это право. Это доказывает, что дух мой еще бодр и непобедим. Вынужденное бездействие вызывает во мне жажду деятельности. Поэтому, милый князь, скажи, какой случай или какое несчастие привели тебя в мою крепость в эту позднюю пору? Не сомневаюсь, что ты пришел в мой дом с благой целью. Я знаю, что князя Марзпетуни не занимают личные дела. Только мысль о родине и ее печалях может придать ему силы или повергнуть в отчаяние. Теперь скажи, какие беды родины тревожат тебя, что ты пожаловал к нам?
Лицо князя Геворга прояснилось. Ему показалось, что Севада протягивает ему руку помощи и извлекает из мрачной бездны. И он решил говорить начистоту.
Спасибо, сиятельный князь, за такое высокое мнение обо мне. Ты уже догадался о причине моего приезда и хорошо сказал, что личные дела меня не занимают. Да, не по своим делам я прибыл в Гардман. Страна в опасности, князь. Наши близкие снова расчищают дорогу алчным врагам. Я приехал просить твоей помощи для пресечения будущих бедствий.
— Моей помощи, князь?
— Да.
— У тебя здоровые глаза, князь Марзпетуни, и потому трудно поверить, чтобы ты сбился с пути, — улыбаясь, сказал Севада.
