Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники - страница 4

Рядовой И.Я. Кравченко третий справа, в третьем ряду сверху. Где-то 1927 год

Серьезная и ответственная работа письмоносца, доверие старших и ровесников, дала Ване толчок к осознанию того, о чем долго и бесполезно говорили родители: «Учись Иванко». Тут уже без напоминаний Ваня самостоятельно взялся за науки. Сначала было боязно подходить к этому дремучему лесу знаний, но, как говорят в народе: «Глаза боятся, а руки делают». Прошел всего один год, и он уже экстерном – предмет за предметом – сдал весть курс средней школы и получил аттестат зрелости.

В 1927 году в 22 года его призвали в армию, и он пошел на службу со средним образованием, что в те времена было большой редкостью, особенно в деревне.

«Его отец, мой дед, в Первую Мировую ушел на фронт. Осталась мать с двумя детьми на руках. Жили бедно. Мать батрачила все лето за бочку капусты. У них на троих были одни сапоги. После революции вернулся с войны отец. Хата у них была ветхая, но простояла почти 100 лет. Бабушка отметила 100 лет и умерла, как только она умерла и хата развалилась. Что ей только не предлагали и новый дом, и квартиру, мы хотели забрать ее в Москву. Но она говорила, нет. Я здесь свой век доживу. Жила одна в доме. Крыша текла. Чуть дождь, так она все тазы и ведра подставляла. Мы с Любой (моей сестрой) как-то приехали к ней, а она на печке лежит и с ней курочка. Она с этой курочкой разговаривала, а та ей отвечала. Так и общались. Мы в детстве практически на все каникулы ездили на Украину. Моего приезда всегда очень ждал дедушка. И как-то один раз я не приехала. Дедушка все меня ждал и спрашивал: «Внучка не приехала?» Лежал на печке. Там и умер, меня не дождавшись. Мы с Любой поехали на Украину и похоронили его.

Наша деревня находится недалеко от Киева, в 90 км. Недавно мы с Сережей (сын) и племянником Толей приехали в нашу деревню. Раньше это было большое село, было много молодежи. Сейчас там никто не живет. Пустая деревня. Все разваливается, зарастает кустарником и бурьяном. Земля не обрабатывается. Раньше тут было 4 колхоза миллионера. А сейчас колхозные строения полностью разобраны, даже фундаментов нет. Все брошено. Мерзость и запустение. Смотришь на это – плакать хочется.

Узнав, что мы приехали, нас пригласили в местную школу. Директор – такая активная дама, хочет, чтобы школе присвоили имя нашего папы, но у нее пока ничего не получается.

Мамины родители тоже жили бедно, но побогаче папиных родителей. У моей бабушки было 8 человек детей. Правда, четверо умерли. Хата у них была небольшая, но крепкая. Наши родственники жили между собой дружно. Сейчас люди так не живут.

Служил в Переслав-Хмельницком, где Богдан Хмельницкий заключал союз с Москвой. Отслужил и остался на сверхсрочную службу.

И.Я. Кравченко со своей женой Ефросиньею

Пришел в увольнение, служил-то он недалеко от нашей деревни, зашел на девичник, встретил мою мать, это у нее был прощальный девичий вечер, они пообщались и он предложил ей быть его женой, а она уже готовилась к свадьбе с другим хлопцем. И сватовство было, и день свадьбы назначен. Но отец сказал:

– Ничего не знаю, я хочу, чтобы ты была моей женой.

Пришел домой и сказал родителям, что в Воскресенье моя свадьба. Женюсь. Родители поохали, но стали готовиться к свадьбе, ведь оставалось меньше недели.

У нас в деревне было две семьи по фамилии Кравченко как раз моего папы и моей мамы, вот они и породнились. Получилось так, что приезжают сваты, а тут уже свадьба идет полным ходом, ну и они уехали не солно хлебавши. Они поженились и отца направили в школу командиров. Я родилась в 1931 году. Мама оставила меня бабке, а сама уехала с ним.

Потом он служил на Украине в Коростене, в Волковинцах. В Коростене в 1938 году родилась моя сестра Люба. А в Волковинцах был такой случай. Я была совсем маленькая. Папа рассказал, что в трубах нашего гарнизонного дома культуры галки вьют гнезда и мне захотелось посмотреть. Я забралась по наружной пожарной лестнице на крышу, но роста не хватало заглянуть в трубу, и я прыгала около труб и пыталась заглянуть во внутрь. Люди увидели, кто-то из офицеров забрался на крышу, сграбастал меня и спустил вниз.