Ну, они будут неприятно удивлены. Что такое долгий срок за решеткой для миллионера? Сущая ерунда.
А вот и Донна О’Дей. Подойдя к ней, Берни начал быстро и с жаром шептать ей что-то на ухо. Долгое время Донна не могла понять, в чем дело, но, наконец, что-то начало до нее доходить. Авиакатастрофа. Пожар, взрыв. Он возвратился в самолет, спасал человеческие жизни; большая награда, миллион долларов.
— Ангел, спасший рейс 104! — воскликнула она. Вы хотите сказать, что Вы и есть тот самый…
— Ш:.. — шепотом запротестовал Берни. — «Ангел» — это, быть может, и слишком громко сказано. Послушайте, мне нужно сейчас ехать на телестудию и получить свой миллион долларов.
Донна О’Дей нахмурилась и покачала головой, сделав испуганный жест, как полуторамесячный котенок, отдернувший от страха свою крошечную лапку.
— Мистер ла Плант, — начала она крайне неодобрительным тоном. — Я действительно хочу помочь Вам, но Ваши сумасшедшие россказни еще больше запутают дело. Окружной прокурор требует, чтобы залог Вам назначили в размере двадцати пяти тысяч долларов, поскольку Вас снова арестовали, пока Вы были выпущены под залог.
— Двадцать пять тысяч долларов — это ерунда! — значительным голосом произнес Берни. — Вам нужно всего лишь предоставить мне возможность получить мой миллион.
Донна уже собралась открыть рот, чтобы выразить свое недовольство, но тут судебный секретарь объявил: «Обвиняемый судом присяжных Бернард ла Плант».
Судья Гойнз нахмурился: кажется, он уже видел этого человека в своем кабинете пару дней тому назад. И, кажется, он уменьшил ему срок заключения из чувства симпатии к просьбам молодого адвоката и уверениям, что ее подзащитный является порядочным семьянином. Судья Гойнз терпеть не мог рецидивистов, у него не было сочувствия к людям, которые и несколько дней не могут прожить без преступлений.
Судья рассердился еще больше, увидев, что Берни ла Плант идет к нему и на ходу разговаривает, нарушая тем самым принятый в суде порядок.
— Ваша Честь, мой адвокат говорит, что прокурор требует двадцать пять тысяч, чтобы выпустить меня под залог, — сказал Берни очень громко и важно.
Лицо Донны О’Дей исказилось от страха, она протянула руку, чтобы задержать его, но Берни был быстрее.
В глазах судьи засветились опасные огоньки.
— Мистер ла Плант, вы должны замолчать, в противном случае суд признает вас…
Но Берни ла Плант не мог больше молчать в своих же собственных интересах. Он продолжал выступать, как будто и не слышал слов судьи.
— Это очень хорошо. Никаких проблем. Ваша Честь, я с удовольствием удвою эту сумму! Пятьдесят тысяч долларов! Ну как? Это на чай судейской коллегии, Ваша честь, только позвольте мне отлучиться на час или около того…
— К порядку! — громовым голосом заорал судья, стуча молоточком по скамье.
— К порядку! Господин ла Плант, если вы немедленно не закроете рот, я потребую, чтобы вас… — судья прервал фразу, не в силах продолжать от гнева. Внезапно его драгоценный зал суда был поражен бациллами какого-то шума, возбуждения и любопытства. По непонятным причинам все начали шептаться. Судебный пристав шептался с секретарем, стенографистка — с женщиной-полицейским, которая обернулась и начала шептаться со вторым судебным приставом.
— Проклятие! — заорал судья, используя свой молоточек в качестве настоящего молотка. — Я требую порядка!
— Извините, Ваша Честь! — сказал судебный пристав. — Мы немного отвлеклись, — извинился второй судебный пристав.
— Его нашли! — закричал секретарь, не в силах сдержать себя.
— Кого нашли? — зарычал судья.
— Ангела, спасшего рейс 104! Только что передавали по телевизору! Он будет выступать по Четвертому каналу в полдень!
По залу прокатился ропот. Судья Гойнз посмотрел на часы.
— Итак, суд назначает вам залог в размере двадцати пяти тысяч долларов. Надеюсь, что эта сумма должна удержать мистера ла Планта на несколько минут от преступлений.
Донна О’Дей попробовала протестовать.
— Но, Ваша Честь, мой подзащитный семьянин с ограниченными средствами, и он…
— Ваш подзащитный — маньяк, — заявил судья и повернулся к судебному приставу. — Вы сказали — в полдень? По Четвертому каналу?
