— Эй, Флетчер! Отзовитесь, черт побери!
Это уже просто смешно, — подумал Берни. Может быть, Флетчер уже умер. Да, наверняка, так оно и есть. И пора выбираться отсюда. Одно дело — дым, и совсем другое — огонь. Берни с беспокойством посмотрел на ярко-оранжевые языки пламени. Впервые до него дошло, что его положение не просто неуютное, а угрожает его жизни. С меня хватит, — сказал он себе, и повернулся, чтобы уйти.
— Эй, пожалуйста, помогите мне! — еле слышно произнес кто-то слабым голосом, все время прерывающимся от кашля. Ну, наконец! Флетчер! Берни посветил фонариком в том направлении, откуда слышался голос.
— Где ты, черт тебя возьми, приятель?
— Я здесь, — отозвался голос. — У меня сломана нога. Помогите мне.
Берни сделал несколько шагов вперед и увидел человека, ползущего по полу в направлении выхода, волочащего за собой недействующую ногу. Берни схватил его под мышки и потащил, но потом его осенило:
— Вы Флетчер, да?
— Нет, я Смит, — задыхаясь, ответил человек, давясь от боли.
— Вы не Флетчер? — Пропади все пропадом. Берни резко бросил Смита на пол. О Смите речи не было. Речь шла о Флетчере. Берни и так уже задержался из-за бортпроводника и той женщины. Он не может больше тратить зря время и не собирается больше рисковать своей жизнью ради кого-либо, кроме Флетчера.
— Прошу Вас, — молил человек, — помогите мне. — Меня зовут Смит.
Берни ла Плант покачал головой. Никаких Смитов. Он не собирается рисковать своей жизнью ради Смита. Может быть, где-то здесь Флетчер. Берни посветил фонариком в хвостовую часть самолета. Ничего кроме дыма и языков пламени.
— Я разыскиваю Флетчера, — упрямо произнес Берни. — Эй, Флетчер!
Внезапно фонарик погас, и салон погрузился в полную темноту.
— Черт побери! — в раздражении воскликнул Берни и швырнул фонарик на сиденье. Теперь ничего не было видно. Фонарик был последней соломинкой.
— Не бросайте меня! Прошу Вас, не бросайте меня! — умолял раненый Смит.
Берни вздохнул. К черту все. Раз уж он все равно здесь.
— Ладно, ладно… — бормотал он, покорный своей судьбе, хотя слово «герой» и не приходило ему в голову. Он опять схватил Смита под мышки и потащил, не слишком нежно, но так быстро, как только мог, так что Смит кричал от боли.
— Эй, Смит, не орите, как цыпленок! Я и так ни хрена не вижу! — ворчал Берни.
Дентон, пожарный, не мог пролезть сквозь узкий дверной проем в самолет в своем громоздком обмундировании и шлеме. Он стоял снаружи у самой двери и кричал Лесли Шугар:
— Выходите отсюда, мисс! Сейчас же! Самолет сейчас взорвется!
Лесли неохотно вышла из самолета, протиснувшись через дверь, потом обернулась, чтобы бросить на самолет прощальный взгляд. И, увидев неясное очертание фигуры невысокого человека, пробирающегося к выходу, сразу поняла, что это тот самый псих.
— Подождите! — крикнула она Дентону. — Здесь еще…
— Немедленно выходите, черт побери! — заорал пожарный, хватая Лесли и оттаскивая ее прочь от самолета. — Уходите!
— Эй вы, помогите мне вытащить этого парня!
Дентон обернулся и увидел перемазанного грязью невысокого человека, который пытался протащить раненого через узкое отверстие выхода.
— Я помогу ему, дружище, а ты мотай отсюда, — сказал пожарник Берни, пытаясь забрать у него Смита. Но Берни не уходил. Он не переставал думать о Флетчере и о своем обещании мальчику. Ведь он не знал, что отец и сын уже встретились и были в безопасности.
— Я должен найти одного парня. Пойдемте туда вместе, — сказал он Дентону. Но пожарный уже стащил Смита с плеча Берни и перевалил к себе на плечи.
— Иди отсюда, парень, самолет сейчас взорвется!
Берни остолбенел и в изумлении вытаращил глаза на пожарного.
— Вы не пойдете туда? Ведь там же человек!
Но Дентон вступил в реку и, шатаясь под тяжестью своей ноши, понес Смита в зону безопасности.
— Ты что, тупой идиот, не понимаешь, что он сейчас взорвется! — заорал он на Берни.
Наконец, до Берни дошло. Если кто-то в костюме астронавта называет вас тупым идиотом и кричит во все горло, что пора, в конце концов, оценить ситуацию, значит, для этого есть достаточно веские причины. Берни оглянулся на самолет, увидел бушующее пламя, охватившее фюзеляж, и впервые до него дошло, что, должно быть, все говорят правду. Взрыв может произойти в любую секунду. И Берни, наконец, понял, что его, Берни, драгоценная жизнь находится в очень, очень большой опасности.
