«Его собрали буквально по кусочкам»
Первая настоящая драма в карьере Харламова — автокатастрофа 1976 года, когда он был за рулем.
Касатонов говорит:
«Коля Доморацкий, директор базы в Новогорске, лежал с Харламовым в госпитале Бурденко. Он рассказал, что его собрали буквально по кусочкам. И было невероятное счастье, что он вернулся в хоккей. Результат фантастического здоровья и стремления обратно на лед.
Водил Харламов спокойно, старался не нарушать. Петров — тот мог разогнаться. Я много раз ездил с Борисычем на его белой «Волге» с номером 00-17. Той самой, на которой они с женой Ириной за рулем, разбились в августе 81-го…»
«Валерка хорошо водил, — подтверждает его сестра. — В ситуации с первой аварией он спасал людей, которые находились на тротуаре. Уворачиваясь от ехавшей лоб в лоб машины, он либо их давил, либо въезжал в столб. Выбрал последнее». Вспоминаю, что водитель другой машины даже не остановился, но Татьяна его не винит: «А он не был виноват. Там Валера (пошедший на обгон фуры, которая едва ползла. — Прим. И.Р.) неправильно выехал».
«Восстанавливался через страшнейшую боль?» — спрашиваю Татьяну Борисовну.
«Не то слово. И на костылях ходил, и с палочкой. Мама всякие соли ему заваривала, шаманила что-то свое, из больницы не вылезала. Пока он лежал в госпитале — каждый день ездила. И тут надо сказать большое спасибо хоккеистам и их женам. Когда эта авария случилась, Таня Михайлова у нас около недели жила, отвечала на все звонки.
Ребята график построили, чтобы маму в больницу отвозить. Она приедет оттуда, наготовит — и опять к нему. Поспала, приготовила — и снова. Хотя мы жили в Угловом, а там трамвай прямо до госпиталя Бурденко шел — но это же 50 минут ехать! Тут Михайлов, Якушев, другие все расписали, она спускалась — и кто-то из них в машине уже ее ждет. Молодцы.
Поскольку госпиталь военный, туда пускали только в определенное время. Так ребята нашли слабое звено в воротах с заднего входа, отломали его — и все ходили к нему, когда считали нужным. Вплоть до парикмахера! Он оброс и сказал мне: «Тань, как бы подстричься?» Я мастера, тоже Таню, привезла, и она не только Валеру, а всю его палату подстригла. Все красавцы стали».
Интересный нюанс об участии в харламовском восстановлении одного из добрых гениев его карьеры, Бориса Кулагина, рассказал его тезка Михайлов:
«Когда у Валерки была первая авария, Кулагин мигом приехал еще в 67-ю больницу — ту, куда его сначала положили. И именно по его указанию, а также врача сборной Олега Белаковского, тоже члена нашей семьи, Валеру перевезли в военный госпиталь Бурденко».
В больнице после первой аварии Харламов вместе с известным журналистом Олегом Спасским работали над автобиографией мастера. Его сестра будет читать ее — разумеется, с автографом брата — в то августовское утро и в тот самый момент, когда ее настигнет страшная весть…
Спрашиваю Татьяну Борисовну, верила ли она в 76-м, что брат с такими травмами вернется в хоккей.
«Уверена была, что вернется. И врач сборной Олег Маркович Белаковский — тоже. Он не сомневался, зная Валеркин характер, что тот встанет и будет играть. Хотя такие переломы страшнейшие были… Оскольчатые. Это значит, что кость была сломана не в одном месте, а раздроблена на мелкие кусочки. Ноги собирали просто заново. У него в голове столько осколков стекла было! Но он постарался. Потому что очень хотел играть. В этом его жизнь была. Причем играл он не ради денег. А чтобы людям было хорошо».
И вот — первый матч Харламова в чемпионате СССР после аварии. Соперник ЦСКА — «Крылья Советов», которые возглавляет… Кулагин. Существует легенда, что врач сборной Союза Олег Белаковский даже приехал на раскатку «Крылышек» и с разрешения руководства команды обратился к игрокам с просьбой не бить Харламова, играть с ним аккуратно.
Татьяна Борисовна эту версию подтверждает, добавив:
«Да, а возглавлявший «Крылья» Кулагин был не против, чтобы Олег Маркович с игроками поговорил и сказал как есть. Хотя Валерка потом сам понял, что против него в тот день играли не на полную. Во время игры он думал, что все нормально, а уже после прокрутил в голове игру и сделал вывод, что ребята его оберегали
