Встревожился и Добрыня. Стал ворчать, досаждать Владимиру страхами, пугать его Ярополком. Раз уж на единоутробного поднял, то теперь очередь за Владимиром, не потерпит его, снова державу под своей рукой закрепить хочет. День ворчал Добрыня, другой, на третий сдался Владимир. «Чего хочешь?!» спросил он.
Словно только этого вопроса и ждал Добрыня, сразу же свой план изложил: к варягам податься, хорошее войско набрать да вернуться на родную землю и свои условия ставить Ярополку. Чтоб уж махом единым договориться и жить спокойно.
Сказано — сделано. Больше всего в рассуждениях Добрыни Владимиру понравилось то, что не на войну войско собирать они отправились, а просто, чтоб и свою мощь выказать, да наперед урезонить не в меру кровожадного братца.
Не успели и десять верст Добрыня с Владимиром отмахать, как Ярополку уже донесли, куда и зачем отправился его братец вместе с дядькой. Ярополк разгневался и тотчас взял Новгород под свою руку, посадив туда наместником своего человека. А уж Владимиру другие искривленные вести доставили: вот, мол, как твой братец тебя любит да чтит, живо вотчину твою к рукам прибрал.
Надо сказать, что в то время грамоты да указы писались по особо торжественным поводам. Больше в договорах своих князья полагались на слово и верили, коли сказано оно было, что так все и исполнится. Но была у этой хорошей традиции и своя оборотная сторона: немало отношений и чистых помыслов было испоганено дурными слухами и сплетнями. Легковерен был да и сейчас остается таким же, русский человек. И уж коли распалит его обида, все нутро изъест, то, что потом ни говори, все без толку. Такой вот упрямый характер был у наших предков.
И надо думать, какая обида жгла отроческое сердце Владимира у варягов! Не терпелось дикому утенку лебедем взмыть над родной стороной да отомстить брату-обидчику. Постоянно он торопил Добрыню собираться назад, но не спешил старый воевода, понимал, что непросто будет одолеть Ярополка, поэтому хотел основательно подготовиться к будущей битве.
Два года провел Владимир за морем. Хорошей военной выучкой стали для юного княжича товарищеские поединки с варягами, которые с юных лет исповедовали один культ — культ меча, сражения и личной отваги. Многому научился князь за это время. Вытянулся, повзрослел, и трудно было узнать в крепком воине пятнадцатилетнего отрока. Настала пора и возвращения. В знак благодарности к юному полководцу отправили варяги с ним крепкую дружину ему в помощь. С шумом вошли в Новгород ратники, предводительствуемые Владимиром. Привели на его суд наместников Ярополковых. И сказал им Владимир: «Идите к брату моему и скажите ему: Владимир идет на тебя, готовься с ним биться».
Почти в тот же день по наущению Добрыни князь новгородский, заслав сватов в Полоцк, к полоцкому князю Рогволоду, попросил руки его дочери Рогнеды. Еще от варягов слышал Владимир о красоте полоцкой княжны, кроме того, земли Рогволода лежали как раз меж Новгородом и Киевом. И, прежде чем идти войной на Ярополка, хотел Владимир заполучить в союзники князя. Однако свадебное посольство Владимира опоздало, чуть раньше просил ее руки Ярополк, и согласилась Рогнеда выйти замуж за киевского князя. Чтобы стоило княжне этой причиной и ограничиться, однако, услышав о сватовстве Владимира и хорошо зная, от кого он рожден, позволила себе заметить полоцкая княжна: ниже ее достоинства будет разувать сына рабыни. Ибо существовал такой обычай в свадебном обряде: невеста в знак покорности мужу снимала с мужа сапоги, разувала его. И князю полоцкому надобно было воздержаться от передачи этой язвительной реплики новгородским дружкам Владимира, ибо стоила она потом жизни ему.
Но оскорбление было нанесено и притом — публично, а такое не прощалось на Руси. И вместо войны с Ярополком разъяренный Владимир, как раненный лев в сердце, устремился к полоцким границам. У Рогволода была сильная дружина, но не стоит забывать, что Владимир привел с собой две тысячи ратников-варягов во главе с отважным и яростным полководцем Фулиером. Кроме этого, в поход вышла новгородская дружина, предчувствуя победный исход, а значит, надеясь и на богатые трофеи, да в помощь ей собрал Добрыня ополчение из чуди, северного народа, хоть и дикого, но чрезвычайно выносливого и неутомимого в битвах. Получилась целая армия, которая в один из летних дней снялась с места и в кратчайший срок, на больших, быстроходных ладьях достигла Полоцка и буквально в два дня, сломив упорство защитников, ворвалась в город, предав его разору и разграблению.
