Это тоже было правдой, но разве общая статистика не говорит об общей высокой текучести персонала, занимающего подобные должности? Тем, кто его в этом обвиняет, следует сначала ознакомиться-с цифрами.
– И что я не отношусь к вашему обычному типу женщин.
– А у меня есть определенный тип?
– Высокие, длинноногие дамочки, по большей части блондинки, которые находятся под впечатлением вашего социального статуса.
Ну, это уж точно не его вина. Он не планировал родиться герцогом. Это всего лишь случай.
– Ну, и что вы презираете женщин, – окончательно добила его Виктория. – Но это я и сама поняла.
– Ничего подобного! – тут же возразил Чарлз.
– Конечно, презираете! – уверенно повторила Виктория.
– Я восхищаюсь женщинами. Я их люблю.
– Возможно, в этом и состоит проблема?
– И что, черт возьми, это должно значить? – мрачно спросил Чарлз.
– По-моему, вам не очень по душе этот разговор, – заметила Виктория. – Давайте лучше найдем другую тему для беседы.
– Ну уж нет! Вы чуть ли не обвинили меня в женоненавистничестве, так что потрудитесь объяснить – почему.
Несколько секунд Виктория изучала его лицо, а затем вдруг спросила:
– Со сколькими женщинами вы встречались за последний месяц?
– Какое это отношение имеет к нашему разговору?
– Вы же хотите, чтобы я вам объяснила? Так что отвечайте.
– С восемью или десятью. Мне так кажется… – А может, и больше. Но что из того? Он не женат, так что имеет полное право встречаться более чем с одной.
– Как их звали?
Вопрос поставил Чарлза в тупик.
– Звали?..
– Их имена. У них же должны быть имена, верно?
– Разумеется.
– Ну, так как их звали?
Чарлз нахмурился. Он помнил, как они выглядели, их фигуры, цвет волос, даже какого цвета у них были глаза, а вот с именами было сложнее.
– Я облегчу вам задачу. Из последних двадцати девушек, с которыми вы встречались, назовите мне имена трех. Три любых имени.
Чарлз попытался вспомнить имя блондинки, с которой познакомился в баре на прошлой неделе. Ее имя вроде как начиналось на «Дж». Дженни? Джули, Джерри… Или ее звали Сара?
– Не можете вспомнить? – ласково поинтересовалась Виктория и при этом выглядела чрезвычайно довольной собой. – Следующий вопрос будет еще легче. Как звали вашу последнюю ассистентку?
Ну, это просто. Высокая брюнетка, с низким хрипловатым голосом. Ее имя вертелось у него на языке…
– Что? Не можете ответить даже на этот вопрос? Даже я знаю, – подзадорила его Виктория.
– Диана, – наугад ляпнул Чарлз.
– Ее звали Ребекка.
– Но она была вылитая Диана!
Он и не обязан был запоминать ее имя, так как весьма скоро уже обращался к ней не иначе как «солнышко» или «милочка».
– Ну разве не грустно?
– Отчего грустно? Оттого, что у меня плохая память на имена?
– Назовите имена последних пяти мужчин, с которыми у вас были деловые встречи.
Их имена тут же всплыли у него в памяти, и, хотя Чарлз не произнес их вслух, Виктория все поняла по его лицу.
– Оказывается, не такая уж и плохая, да? – Она улыбнулась, и эту улыбку иначе как самодовольной назвать было нельзя.
Чарлз скрестил руки. Ему совсем не нравилось, какой оборот принимал их разговор.
– И что из этого следует?
– Вы помните имена мужчин, потому что уважаете их. Вы считаете их равными себе. Женщины же в вашем понимании существуют лишь для того, чтобы с ними развлекаться. Это ваши игрушки.
Первой инстинктивной реакцией Чарлза было возразить, хотя предположение, конечно, было любопытным. О котором он, впрочем, не желал говорить, тем более с Викторией.
Выпив бокал, он подозвал официанта и потребовал счет.
– Но мы еще не поели, – удивилась Виктория.
– Мне завтра рано вставать.
Причина, конечно, было совсем в другом. Ему стало просто невыносимо смотреть на Викторию. Его откровенный уход от темы, похоже, доставил ей несказанное удовольствие. Хуже всего, она успела выхватить счет, который официант готовился ему вручить.
– Я угощаю, помните?
Чарлз уступил, но лишь потому, что не заказал ничего, кроме скотча.
Виктория расплатилась, оставив весьма щедрые чаевые. На улицу они вышли молча.
– Увидимся завтра, – сказала Виктория.
– Вас подвезти?
– Нет, спасибо.
– Довольно прохладно для прогулки.
